Но теперь деревенские обычаи и мелкие дрязги остались в прошлом. Эндрю направлялся в Лондон, великий город, где иногда можно было увидеть короля Генриха и его дочерей. Одна мысль о том, что ему, возможно, доведется лицезреть членов королевской семьи, приводила в восторг и наполняла радостным возбуждением. В Лондоне жили юные Генрих, Ричард, Джеффри и Джон, все принцы. И принцессы – Матильда, Элеонора и Джоанна, хотя Эндрю не знал, как обращаются с молодыми особами королевской крови, дозволено ли им путешествовать и гулять по городу, или же их держат взаперти в замке. Как бы то ни было, король Генрих нередко отправлялся во Францию, где он был герцогом или графом нескольких провинций. Или в Ирландию, лордом и господином которой являлся. Король из рода Плантагенетов правил многими землями на Британских островах. Патрик объяснил Эндрю, что Генрих, которого часто называли Короткий Плащ, по происхождению норманн, женился на французской королеве Элеоноре Аквитанской. Все это казалось совершенно невероятным деревенскому мальчишке, сыну простого кузнеца, подковывавшего лошадей.
Когда он доберется до Лондона, можно будет подумать об исполнении своей мечты и поискать способ стать рыцарем, ведь в столице возможно все. Где, как не там, любому может улыбнуться удача? Сегодня ты беден и без гроша в кармане, а завтра богат и купаешься в роскоши. Эндрю не раз слышал рассказы о молодых людях, получивших деньги и власть по прихоти какого-нибудь дворянина. Возможно, кто-то из знатных людей заинтересуется смышленым юношей и тем самым укажет ему путь к цели?
Наконец в среду друзья вошли в Лондон.
Звуки и виды были поразительны. И количество людей на улицах. И шум толпы. Грохот колес, цокот копыт. Стук горшков и лотков. Хлопанье ставен. Крики торговцев. Вопли торговок. Узкие улочки заполнены людьми, животными, телегами, каретами, всадниками. На многих яркие разноцветные одежды. Особенно выделялись наряды, подобных которым Эндрю никогда не видел – в них были облачены чужеземцы, приехавшие из далеких стран. Люди с черной кожей и вечно улыбающимися глазами, с волосами, похожими на легкие кудрявые облачка, странные смуглые люди… Повсюду радовали глаз цвета – даже на крышах и башнях. Трепетали флаги, развевались знамена. Разноцветье наблюдалось даже на реке, переливаясь в парусах самых разных кораблей.
– Сарацин! – вдруг вскрикнул Эндрю, потянувшись за кинжалом, висевшим у Патрика на поясе, – к ним приближался мужчина в длинном белом одеянии и тюрбане.
Патрик поспешно схватился за рукоять, не давая юноше обнажить клинок.
– Это всего лишь путешественник, Эндрю. Успокойся. Не все жители Востока непременно сарацины. Это всего-навсего мирный араб, моряк или торговец.
Все вокруг казалось Эндрю удивительным и странным. В городе пахло навозом и человеческими нечистотами. Мужчины открыто мочились в узких улочках. Псы гадили на пороги. У обочин валялись гниющие овощи. Повсюду деловито сновали крысы, за которыми гонялись тощие коты. Тяжелый запах ослиного и конского пота забивал ноздри. Повсюду на тротуарах и в подворотнях отсыпались пьянчуги. Беспризорные дети рыскали по улицам, осторожно и беззвучно, как кошки, выискивая возможность что-нибудь стащить. Ярко накрашенные женщины дергали мужчин за туники и что-то шептали на ухо. Тут и там в толпе можно было заметить людей благородной наружности, которые взирали на городскую суету с презрением и надменностью, словно сами не являлись частью столь низкого и грязного сообщества.
То и дело актеры проходили по небольшим площадям, окруженным кирпичными или деревянными домами с выдающимися вперед нависающими над улицей верхними этажами. В городе было много колоколен и церквей, нередко расположенных в нескольких шагах друг от друга. И монастыри, мужские и женские. Столько людей, столько зданий, все пространство забито ими до отказа. Эндрю никак не мог понять, почему так, если за городом столько простора. Ведь можно просто-напросто ставить дома реже? А они вместо этого примыкали друг к другу, склонялись друг к другу, толкались друг с другом. Почти весь Лондон находился на северном берегу изогнутого русла великой реки Темзы, вдали виднелся единственный деревянный мост на другую сторону, где располагалось местечко под названием Сутверк.