– Подлинный, говоришь? – Ярослав поглядел на Антона Григорьевича, и тот кивнул. – Ладно, это все странно, но горячку пороть не будем, попробуем разобраться. Так, – он перевел взгляд на Олега, – ты теперь под нашей защитой, ты один из нас. Мы сделаем все, чтобы тебя вытащить.
И это было правдой.
– Мы прикроем тебя и от милиции, и от дейвона. Аристарх Сергеевич, займетесь этим, – Ярослав обращался к отставному капитану на «вы», но все равно ясно было, кто из них двоих старший по рангу. – И еще – попробуйте по свежим следам, прямо сейчас, понять, для чего была принесена жертва в гаражах. Да, и нехило бы было спросить у старших клана Вахшуд, знают ли они о том, что творят их родичи?
– Я поеду с ними, – буркнул Антон Григорьевич, и на физиономии его отразилось недовольство.
– Само собой. – Ярослав поднялся. – Так, я попробую связаться с союзниками, извещу всех наших, чтобы были начеку. Если что – я на связи, звоните. Пошли, Игорек. Всем до скорого.
И он упругим решительным шагом направился к выходу. Следом заторопился коротышка.
– Собирайтесь, – бросил Антон Григорьевич. – Жду у машины.
– Кто они такие? – спросил Олег, когда за «школьным учителем» захлопнулась дверь.
– Мы в «Золотой розе» не пользуемся громкими титулами, – сказала Лена. – Иерофантов, архимагов и Великих Посвященных у нас нет. Есть маг первого ряда, и это – Ярослав, еще пятеро магов – второго, и двоих из них ты видел. Мы с Аристархом Сергеевичем принадлежим к третьему, а всего рядов пять, и пятый – это Виктор с Михаилом. Их способностей хватает на то, чтобы видеть ауру, да на обычные боевые заклинания. Ну и…
– Разговоры потом, сейчас дело, – прервал ее Аристарх Сергеевич. – Пошли. Сама знаешь, что Григорьич ждать не любит. Задержимся – затаит обиду на полгода, а то и на год…
– Да, он такой, – вздохнула девушка. – Лучше поторопиться.
Глава 4
Ночной клуб «Ладья», расположенный в спальном районе Щербинки, не мог похвастаться тем, что в нем собирается изысканная публика. В душном зале с высоким потолком и квадратным баром в центре тусовались привлеченные дешевыми билетами студенты, а также молодежь из окрестных кварталов.
Редкие выходные обходились без драки, а в туалетах частенько валялись использованные шприцы и пустые ампулы.
Сегодня, в понедельник, ночной клуб не работал. Был открыт только второй бар, маленький, мало кому известный, вход в который находился сбоку здания. Внутри царил полумрак, тускло горели красные шары светильников над стойкой, блестели черные лакированные столики, и алые кожаные кушетки выглядели так, словно их облили кровью.
Бармен, опершись щекой на кулак, смотрел телевизор и лишь время от времени поглядывал в сторону посетителей – двоих мужчин, что взяли по бокалу пива и сели в самом темном углу. Чем-то эти посетители его беспокоили, хотя вели себя тихо и выглядели трезвыми.
И даже в полумраке видно было, какие бледные у них лица.
– Ты позвал меня, – сказал тот мужчина, что постарше, с морщинами на лбу и черными короткими волосами.
– Да, – кивнул второй, помоложе, чьи лохмы были цвета старого пепла. – Мне нужны помощь и совет.
Глаза его вспыхнули алым огнем, а во рту обнаружились белые и невероятно острые зубы. Но бармен, как раз в этот момент оторвавший взгляд от телевизора, ничего этого не заметил.
И виной тому стала не только царившая в баре полумгла.
– Вот как? – Старший поднял темную бровь. – Я дал тебе жизнь сто лет назад, почти шесть десятилетий прошло с того дня, как ты стал жить своим умом, и ни разу за это время ты не вспомнил обо мне. Но оно и верно – каждый верог сам себе хозяин. Что же случилось?
– Честно говоря, я боюсь, – признался младший, и на его пальцах на миг появились острые изогнутые когти. – А страх порождает бессильную злость и жажду крови. Хочется напиться ее так, чтобы забыться и ни о чем не помнить.
Старший терпеливо слушал, и в глазах его тоже горело багровое пламя – неяркое, приглушенное.
– В субботу я убил человека. – Младший опустил глаза и, точно утопающий за брошенную веревку, ухватился за кружку. Сделал несколько глотков и поставил. – Разорвал девушке горло, причем случилось это на глазах у десятков ее сородичей.
– Плохо, очень плохо. Настоящий верог всегда контролирует себя.
Старший к пиву так и не притронулся.
– Но я защищался! – воскликнул младший. – Они начали стрелять… Ведь ты слышал о том, что случилось в «Пикассо»?
– Краем уха.
– Понимаешь, там на вечеринке было много наших – парочка сатра, несколько Наблюдателей, дейвона, маах’керу. И я пришел просто отдохнуть, потанцевать. И вдруг что-то случилось. Пелена исчезла, и люди увидели нас такими, какие мы есть… – По лицу рассказчика ползли алые пятна, тонкий бледный язык скользил по губам. – Мало кто из нас понял, что именно произошло. Я тоже лишь почувствовал, как что-то изменилось, и тут девчонки завизжали, прибежала охрана… Начали стрелять, дейвона рядом со мной погиб. Чтобы прорваться к выходу, мне пришлось отбросить одну из девиц, и я не рассчитал силу.