— Не только, я ради тебя пожертвовал целым городом, которым мог бы владеть и сам. Так что, когда я прошу тебя об этом небольшим одолжении, то хочу не столь уж многого, и уж ни в коем случае не твоей жизни Ты мне нужен для другого.
— Для чего?
— Это я скажу тебе только после того, как мы обменяемся с тобой кровью.
После того как Зигфрид согласился, маг оголил ему плечо, перетянул руку повыше локтя веревочным жгутом, вскрыл локтевую вену и жадно приник к ней ртом.
Северное побережье Балтийского моря. Наши дни.
Спустя двое суток после беседы профессора с сыном глубокой ночью над остатками руин замка Тирон завис вертолет.
На его борту находился сам профессор Кивилиани. Кроме него здесь еще были пилот и двое надежных парней.
— Датчики показывают движение в северной части двора.
— Туда, — распорядился профессор. — Света пока не зажигать.
Еще три дня назад экспедиция, побывавшая на острове, установила инфракрасные и ультрафиолетовые датчики, которые показали передвижение по острову некоего непонятного существа. Это означало, что ни Резо, ни его пленка не лгали, — рядом с ними находилось существо из другого мира.
Вертолет завис над северным углом двора обители.
— Пора!
Прожекторы осветили двор и засекли темную фигуру в рясе. Боевики несколько оробели, когда монах поднял к небу бородатую голову и обнажил клыки. Дьявольский капуцин взмахнул мечом. Вертолет медленно пошел на посадку.
Монах не спеша двинулся навстречу чудовищной машине. В этот миг его не смог бы остановить и сам Левиафан, явись он сюда из адской преисподней. Одно лишь чувство, одна мысль гнала его — Голод. Несмотря на то, что за последние несколько месяцев он насытился несколькими десятками жизней, чувство сытости было преходящим, спустя какой-то час голод вновь возвращался. Сатана был неутомим и требовал от своих рабов новых и новых жертв. Теряя от голода остатки разума, рыцари ада, его рабы, оскотинивались, допускали подчас непоправимые ошибки и оказывались один на один перед людской ненавистью к ним. Вот и он, вероятно, последний из оставшихся в живых, не обратил внимания на возню, которая велась вокруг острова, на эти странные штуковины, испускавшие невидимые лучи, которые люди разбросали по острову. Ему бы уйти в подземелье, затаиться, но он, повинуясь голоду и привычке, продолжал ночами бродить по двору своей разрушенной цитадели.
— Давай! — крикнул профессор. Сплетенная из серебряных нитей сеть накрыла ужасное чудовище. В ответ раздалось рычание.
Вертолет приземлился. Профессор и его помощники выпрыгнули и взялись за концы сети. Черные зубы щелкнули в непосредственной близости от ноги профессора.
— Быстро! На борт его!
Трое мужчин легко подняли сеть в вертолет. Это была военная машина, рассчитанная на двенадцать человек.
Спустя сорок пять минут вертолет приземлился на поляне перед Лиеланом. Монах был переложен во вместительный гроб. Профессор Кивилиани приготовил бумаги, чтобы легально отправить гроб самолетом в Россию.
Дача профессора Кивилиани.
Уже на следующий день страшное создание оказалось в лаборатории на операционном столе. Руки и ноги его были крепко прикованы к столу. Наручники из титана, запрессованного в чистое серебро, были изготовлены в одной из ювелирных мастерских Центрдрагмета. Исследование велось при помощи компьютерного томографа.
Лариса Кирилинская, дородная светловолосая дама, доверенное лицо и любовница профессора, ассистировала ему во время операции.
— Сейчас мы определим, обладает ли эта бестия разумом, — заявил профессор.
Ларисе внезапно стало холодно. Лаборатория, с бесконечными рядами стеклянных сосудов, электрических осциллографов, набором блестящих хирургических инструментов, напомнила ей декорации к фильму об Иване Васильевиче, который сменил профессию. Ко всему прочему, еще и это безобразное чудовище на ярко освещенном операционном столе внушало отвращение.
Черное, высохшее тельце лишилось рясы. Без развевающейся одежды оно выглядело как экспонат, извлеченный из гробницы египетского фараона Морщинистая, словно кора старого дерева, кожа обтягивала невесомые ломкие кости.
— Как же… он… может видеть и слышать? — с ужасом спросила Лариса. Профессор передернул плечами.
— Разве я знаю? Эти мощи — настоящее издевательство над природой. Как в этом хилом полускелете вообще умудрилась остаться жизнь? Хотя… Если подумать, что потусторонние силы смогли оживить на Тироне и заставить скакать скелеты лошадей и даже собак, то предположение, что подобная бестия видит пустыми глазницами и слышит истлевшими ушными впадинами, представляется вполне возможным и логичным. Летучие мыши могут ведь летать в темной комнате, избегая натянутых в ней нитей.
— Летучие мыши производят ультразвуковые волны, которые отражаются от любого препятствия
— Значит, и он испускает какие-то волны, регистрирующие изменения внешнего мира
— Мы с вами, деточка, на пороге великого открытия. Мы первые изловили представителя потустороннего мира, и он научит нас еще многому. В частности, тому, как сохранять свой организм без изменений в течение тысячи лет, как противостоять энергии пули, как… — Профессор сделал паузу. — Так как эти останки были когда-то рыцарем-крестоносцем и монахом, он должен понимать латынь.
Профессор приставил к шее мумии серебряный скальпель. Тело вздрогнуло.
— Если ты меня понимаешь и признаёшь своим хозяином и повелителем, кивни, — прокричал профессор на латыни.
Ничего не произошло. Тогда профессор слегка кольнул монаха, и усохший череп энергично закивал. Профессор Кивилиани захохотал.
— Согласен ли ты служить мне и выполнять все мои распоряжения? — продолжил профессор. — Ты всегда будешь в моей власти независимо от моего физического присутствия. Будешь ли ты моим слугой?
И вновь кивнул дьявольский монах.
На лбу профессора выступил пот, но глаза его блестели. Он отвязал новому союзнику правую руку, чтобы предоставить ему некоторую свободу действий. Лариса занесла над вампиром серебряный клинок, готовая в любой момент поразить его иссушенное веками сердце. Профессор Кивилиани положил перед пленником дощечку для письма и грифель. — А теперь последнее испытание, — пробормотал профессор и громко приказал: — Напиши свое имя!
Черная костлявая рука взяла грифель и нацарапала: «Зигфрид».
II
Обустраивание мумии монаха заняло целый день. Сперва профессор вшил ей серебряную капсулу в затылок. Из места надреза не вытекло ни единой капли крови, наркоз тоже не понадобился.
Затем профессор обтянул тело Зигфрида эластичной, сотканной из серебряных нитей материей на подкладке, состоявшей в основном из асбестовых волокон. Она была создана в секретной космической лаборатории и полностью отвечала предъявляемым ей требованиям. Новоявленная одежда была противоударной и несгораемой, но не служила бронежилетом.
Затем профессор приклеил на лицо Зигфрида синтетическую маску, вроде человеческого лица, и отступил назад, чтобы полюбоваться своим творением.
— Ну, как он выглядит? — спросил он Ла рису.
— Как настоящий человек, — ответила она. — Впечатление портят только мертвые глаза.
— Это дело поправимое, — возразил Кивилиани. — Наш Зигфрид будет носить темные очки.
Напряженная работа над телом мумии была наконец завершена. Профессор подозвал четверых боевиков, которые сопроводили Зигфрида в отдельную комнату на первом этаже. Сюда вела единственная стальная дверь, открывающаяся только снаружи. Там они положили вампира на кровать и ушли.
Профессор остался в комнате один на один с чудовищем. Кивилиани желал продемонстрировать своему созданию собственную власть и силу. Он положил на столик аналогичную серебряную капсулу и взорвал ее через пульт дистанционного управления. Зигфрид отшатнулся. Расплавленное серебро растеклось по полированной поверхности. Куски серебра впились в стенку из оргстекла.