Справедливости ради следует отметить, что, когда стала создаваться команда «укротителей шайбы», Бабич был единственным из армейцев, кто далеко не сразу согласился сменить свое амплуа. Он был ярко выраженным однолюбом в спорте и не хотел ни за что расставаться с милым его сердцу плетеным мячом. Только настойчивость Боброва сумела переломить его упрямство.
– Ты же просто создан для «шайбы», а не понимаешь этого! – сказал ему однажды в сердцах товарищ. – Смотри, потом будешь жалеть. Ведь это игра очень перспективная…
Вскоре Евгений уже вошел в состав «тарасовской» тройки – первой ударной тройки ЦДКА.
Природа не наградила Бабича какими-то особенными данными. Нет, физически он был развит средне. Всего, что выделяло его впоследствии на ледовой площадке – необыкновенная выносливость, о которой складывались легенды, филигранная техника, безупречно точная и эффективная игра в корпус – он достиг фанатическим трудом. В ту пору Бабича часто называли «мотором» своего звена. Да, именно он придавал ему нужные «обороты», от него шла та энергия победоносного вихря, которой славилась эта тройка.
И еще, что особенно ценно и важно, – он был мыслителем, автором многих прекрасных творческих открытий. Именно по его инициативе была рождена и претворена в жизнь знаменитая комбинация с «оставлением» шайбы, против которой долгое время оказывались безоружными самые мощные и надежные линии обороны. Историю ее изобретения и внедрения, необыкновенно интересную, по-своему романтичную, рассказал мне в свое время Всеволод Михайлович. Привожу его воспоминание дословно.
– Хорошо помню, – говорил Бобров, – как в одном из матчей чемпионата страны против команды «Крылья Советов» мы потерпели обидное поражение. Соперники в тот раз сыграли отлично, но особенно удачно действовала защита против нашей тройки. Мы просто задыхались от жесткого хоккейного прессинга и за все три периода не смогли – это было неслыханно! – провести ни одной шайбы.
Разъехались злыми. Домой я пришел усталый до предела, бросился в постель и почти сейчас же уснул, даже забыв отключить телефон.
Разбудили меня его пронзительные звонки. Я снял трубку.
– Сева? – раздалось на другом конце провода, и я сразу узнал голос Женьки.
– Ну что тебе?
– Сева, у меня родилась замечательнейшая идея. Понимаешь, я на полной скорости рвусь вперед, к чужим воротам. Сближаюсь с защитником. Делаю замах. Он – все внимание на меня. Иду на столкновение, а шайбу, словно бы невзначай, оставляю на льду, тебе. Ты следуешь прямо за мной…
– Постой, а шайбу отберут?
– Чудак, не отберут! Ведь между ней и защитником соперника я… Я делаю тебе заслон, понимаешь – заслон!
– А если не выйдет?
– Ну ты даешь! Что же тут может не выйти?! Хочешь, я приеду к тебе сейчас, попробуем?
Я зажег свет, – вспоминал с доброй улыбкой Бобров, – взглянул на часы. Уже сорок пять минут, как наступили новые сутки.
Так глубокой зимней ночью сорок девятого года родилась идея комбинации, которую они вскоре воплотили в жизнь. «Старожилы» помнят, как часто и весьма эффективно применяли они на льду эту тактическую «бомбу». Комбинацию, или, точнее, комбинации с оставлением шайбы (опробовали десятки ее различных вариантов), Женя Бабич заставлял товарищей отрабатывать часами, по сто, по сто пятьдесят раз за тренировку. Он был «автором проекта», он его разработал и претворил в жизнь, сделав это классической комбинацией советского хоккея.
Бабич Евгений Макарович. Родился 11 июля 1921 г. Заслуженный мастер спорта (1953 г.). Чемпион СССР 1948, 1953, 1955 и 1956 гг. Второй призер 1947, 1954 и 1957 гг. Провел 167 матчей, забил 140 голов. Обладатель Кубка СССР 1952, 1954 – 1956 гг. Финалист Кубка СССР 1951 г.
Чемпион VIIзимних Олимпийских игр. Чемпион мира 1954 и 1956 гг. Второй призер чемпионата мира 1955 и 1957 гг. Чемпион Европы 1954 – 1956 гг. Второй призер чемпионата Европы 1957 г. Сыграл на этих турнирах 27 матчей, забив в них в общей сложности 5 голов.
Такая относительно низкая результативность в состязаниях высшего международного класса может кого-нибудь из тех, кто не видел Бабича в деле, удивить и даже разочаровать. И напрасно.
Да, забивал он явно меньше своих партнеров, но на поле выглядел великолепно. Он не знал себе равных по умению совершать скоростные проходы по флангу и созданию явных голевых ситуаций. Благодаря этому, а также своему исключительному творческому бескорыстию, своему умению все подчинить высшим интересам команды Евгений Макарович добровольно брал на себя на особо ответственных состязаниях роль главного ассистента Всеволода Боброва. Уверен: если бы уже в ту пору для определения результативности была принята ныне утвердившаяся система пас + гол, Бабич оказался бы впереди многих самых прославленных асов.