В советском хоккее с шайбой наступала новая эпоха. В нем зрели силы, которым суждено было не только вернуть ему на время утерянную славу, но и значительно умножить ее.
И вот уже в 1957 году в составе сборной СССР мы увидели совсем молодое звено в составе 24-летнего Константина Локтева, 20-летнего Вениамина Александрова и 25-летнего Александра Черепанова. В этом составе они уже в течение нескольких сезонов выступали за свой клуб ЦСКА, были довольно хорошо известны спортивной публике, но в главную команду страны получили приглашение впервые.
Дебютанты сразу заявили о себе. Если звено Бабич – Уваров – Бобров с учетом четырех шайб подключавшегося к ним Владимира Гребенникова провело 18 шайб, звено Пантюхов – Гурышев – Хлыстов – 18, то «озорные мальчишки», как окрестили новичков болельщики, забили 25 (Локтев – 11, Александров – 8, Черепанов – 6). В том же составе тройка поехала в пятьдесят восьмом году в Осло и вновь оказалась самой боевой, самой результативной в нашей сборной – 19 (Локтев – 7, Александров – 8, Черепанов – 4). На следующий сезон место Черепанова занял в ней Юрий Пантюхов, но сыграли слабее, забив каждый по 3 шайбы (тройка Евгения Грошева – 18, тройка Гурышева – 8). В этом звене, все время ощущалась какая-то явная недосказанность, незавершенность, и старший тренер ЦСКА Анатолий Владимирович Тарасов (он же в течение 1958 – 1960 годов старший тренер сборной СССР) прекрасно чувствовал это.
Человек, всегда устремленный в будущее, Тарасов прекрасно понимал, что мировой хоккей меняется на глазах, приобретает новые качества и свойства. Задолго до других наших педагогов он почувствовал, что в самом недалеком будущем нашим спортсменам предстоят встречи с куда более сильными и опытными соперниками, чем прежде. Еще в самом начале шестидесятых годов, когда других пугала мысль об этом, Тарасов не только провозгласил необходимость, полезность встреч с канадскими профессионалами, но и смело заявил, что их можно побеждать.
Анатолий Владимирович не только мечтал. Он практически готовил себя, свой клуб, нашу сборную к этим встречам, к будущему, к таким большим победам, о которых пока лишь он один имел более или менее отчетливое представление. Для грандиозных ледовых спектаклей, которые замышлял этот великий хоккейный режиссер, нужны были свои исполнители. И он уже видел их.
…Весной 1955 года я увидел впервые на льду Вениамина Александрова в связке с Евгением Бабичем и Виктором Шуваловым. В день своего дебюта в команде мастеров, в команде-чемпионе он бросался в глаза, выделялся неповторимым изяществом, редкой для дебютанта красотой и точностью движений.
Об этом спортсмене хочется сказать какие-то очень теплые, душевные и, не побоюсь выспренности, возвышенные слова. Он их вполне заслуживает. Мне кажется, что если бы все играли в хоккей так, как Александров, эта игра стала бы еще прекрасней, мудрее и благородней. Он вносил в нее поэзию движения, удивительную красоту сочетания мысли и действия, какой-то свой, утонченный, подкупающий, артистизм.
Главным достоинством, решающей силой Вениамина Александрова была доведенная до совершенства техника. Любой сложнейший прием в его исполнении казался до обидного простым, доступным каждому. Но вот беда – сделать что-либо так, как делал Вениамин, никто не мог.
Его заслуга перед советским хоккеем состоит в том, что выступал он как творец-новатор, который открыл много новых, очень интересных приемов и довел до такого блеска, такого предельного совершенства уже известные, что они выглядели как новые.
– Попробуй сыграть по-александровски, – предлагал на тренировках молодым хоккеистам армейского клуба Анатолий Владимирович Тарасов.
Это значило сыграть «чисто», легко, непринужденно.
Болельщики откровенно делят свои симпатии между ЦСКА, «Спартаком», «Динамо», «Крылышками» и соответственно выбирают себе кумиров. Что касается Александрова, то его любили все.
Правда, справедливости ради следует отметить, что восприятие Вениамина Александрова, оценка его игровых достоинств были в одном неоднозначны. Видя, что армеец далеко не всегда охотно идет на силовую борьбу, определенная часть болельщиков считала его чуть ли не трусом. Да, дело доходило вплоть до таких обвинений. Имели ли они под собой какие-либо основания?
В качестве ответа на этот имеющий большое моральное значение вопрос приведем следующий в свое время широко обнародованный нашей печатью факт. В 1959 году представители известного профессионального канадского клуба «Торонто мэйпл лифс», приехавшие наблюдателями на очередной чемпионат мира, предложили Вениамину Александрову выгодный контракт и твердые гарантии на место в основном составе клуба, если контракт будет заключен.