Но теперь у него были деньги. О, наконец-то у него были деньги! Правда, он их не заработал. Просто на одной презентации в Нэшвилле в него влюбилась дочь богатого бизнесмена из Теннесси, на которой он недолго думая и женился. Узнав об этом, Кэрол пожала плечами и выдала банальную сентенцию наподобие того, что в жизни каждый устраивается, как умеет. Однако она не обиделась на Рэнди и не бросила его.
Ибо при всем своем легкомыслии и многочисленных пороках, среди которых пьянство и лень занимали не последнее место, Рэнди Стил отнюдь не относился к людям, для которых выгодная женитьба является пределом мечтаний. Да, он хотел денег и не отказался от них, когда они сами приплыли к нему в руки; но он жаждал большего. Он хотел СОСТОЯТЬСЯ. Стартовым условием мог быть удачный диск (Рэнди не расставался с мыслью о карьере супергитариста) или сенсационный репортаж — не обязательно о музыке, или… Словом, все, за что мог прочно ухватиться тридцатидвухлетний американский парень, не слишком обремененный образованием и связями, которому не очень везло в жизни, но у которого все в порядке было с головой.
Поэтому можно понять радость Рэнди, когда Кэрол позвонила ему и пригласила в Сарасоту на ежегодную церемонию вручения «Янтарного микрофона» — престижной музыкальной премии. Рэнди знал, что на этих церемониях бывают не только певцы и композиторы, но и писатели, художники, скучающие денежные мешки. Если повезет, то здесь можно урвать шикарное интервью или даже стать свидетелем волнующего скандала (тогда ему не приходило в голову, что самый волнующий скандал устроит как раз он). Кроме того, Рэнди радовался предстоящей встрече с Кэрол, которую не видел больше года.
На церемонии они сидели во втором ряду, и когда вручали «Янтарные микрофоны», Рэнди представлял на эстраде себя и находил, что выглядел бы много лучше этих надутых индюков и индюшек. Потом некий миллионер давал элитный прием на борту своей фешенебельной яхты «Санлайт Уорриор». Разумеется, никто и не подумал о каком-то Рэнди Стиле, но Кэрол была в списке допущенных и провела его с собой.
В полночь «Санлайт Уорриор» под грохот фейерверка вышла в Мексиканский залив. В мягко освещенном салоне толпились умопомрачительно разодетые звезды и звездочки в окружении гораздо более именитых журналистов, нежели Рэнди Стил. Сначала он пытался пробиться кое к кому поближе, но это была явно не его ночь. Тогда он принялся кружить по далеким орбитам, ловя обрывки фраз и мучительно соображая, как организовать эту кучу мусора в мало-мальски приличный репортаж. Как назло Кэрол, атакованная двумя агрессивными собратьями Рэнди по перу, не могла помочь ему. В конце концов он плюнул и хмуро поплелся к барной стойке.
Вечеринка разгоралась под пение Энни Шортер, которую Рэнди терпеть не мог и которая привела его в еще более ожесточенное расположение духа. Он мрачно истребил три бокала мартини, захватил с собой бутылку «Метаксы» и протолкался сквозь заслон танцующих тел к почти свободному столику. Там сидел лишь один седовласый пожилой джентльмен весьма благообразной наружности. Несколько минут Рэнди тупо вспоминал, где мог его видеть, и наконец узнал профессора Джонса, автора многочисленных популярных книжек об Иисусе Христе.
Профессор, явно не желавший с ним разговаривать, быстро довел перебравшего Рэнди до холодного бешенства. Хлебнув еще «Метаксы», Рэнди пошел в атаку на собиравшегося покинуть столик Джонса.
— У меня есть доказательства, — преувеличенно твердо выговорил он, — что вы в своей последней книге нагромоздили нелепиц. Где вы взяли эту историю о визите Христа в Японию? Сами сочинили? Некая версия действительно есть, но выглядит она совсем иначе, сэр! Согласно ей, Христос вообще не был распят. Он и окончил свою жизнь в Японии, в нынешней префектуре Аомори на севере острова Хонсю, в деревне Сингомура в возрасте ста шести лет. У него была жена Юмико и три дочери, все они пережили его. Я берусь опровергнуть все ваши выдумки за десять минут и ставлю двадцатку против доллара. — При этом он крепко ухватил профессора за рукав пиджака.
Джонс тщетно пытался освободить рукав, а вокруг столика, привлеченные громогласными откровениями Рэнди, уже группировались любопытные.
— Очень хорошо, мистер! — радостно заявила рыжеволосая девушка в золотом платье. — Принимаю один к двадцати.
— Чушь, — сердито выкрикнул кто-то из-за спины Рэнди. — Ставлю десять против одного, что парень срежется.
— Принято…
Профессор Джонс начал понимать, что угодил в крайне неприятную ситуацию. Ретироваться с достоинством он уже не мог, так как гости плотным кольцом окружили стол. Он скривился и презрительно бросил:
— Мне жаль вас, юноша. Но если кому-то хочется быть всеобщим посмешищем, я не собираюсь препятствовать.
Рэнди торжествующе засмеялся и оглядел зрителей устроенного им шоу.
— Деньги на стол! Я начинаю. — Очередная доза «Метаксы» исчезла в его глотке. — Итак, первое. В 1935 году в префектуре Ибараки в архивах синтоистского храма Кесоходайдзингу были найдены древние свитки. Об их содержании мне рассказал восьмидесятилетний председатель торгово-промышленной палаты Томэкити Симо-тотидана, который их видел своими глазами. Там утверждается, что Христос дважды приезжал в Японию, но совсем не туда и не тогда, как это написано у мистера Джонса! Сначала в горах префектуры Яманаси он около 10 лет постигал философию синтоизма, а потом, когда в Палестине начались гонения на христианство, через Сибирь и Аляску вернулся в порт Хатинохе, откуда недалеко до Сингомуры.
— Браво! — громыхнул высокий плотный мужчина в сером костюме, как смутно помнилось Рэнди — кинопродюсер. — Пять к одному на парня!
Профессор мрачнел.
— Ставки сделаны! — воскликнул Рэнди. — Второе. Настоятель храма Такэути, предпринявший поисковую экспедицию, обнаружил могилу Христа…
Зрители в восторге взревели. Рэнди невозмутимо продолжал:
—… Во владениях фермера Тоедзи Савагути, которого односельчане единодушно признают потомком Христа. Третье. Сегодня в Сингомуре живет 4250 человек, среди них нет ни одного христианина. Однако, — Рэнди поднял палец, — из глубины веков до наших дней дошла традиция вышивать пеленки новорожденных звездой Давида и помечать манишки младенцев нарисованным черной тушью крестом. Четвертое. Отца и мать дети Сингомуры называют «апа» и «ая». По-японски это ничего не значит. Это слова родного языка Христа.