- Всё хорошо, - шепнула девушка и закашлялась. В уголке рта выступила кровь, и Эймерик, на секунду всё же обернувшийся, вновь уткнулся в плечо Нимруила. Даже рыжий воришка сообразил: девушка умирает.
- Не смей, - точно очередное заклинание, повторял тёмный эльф. – Я сказал, не смей!
Девушка, не сказав больше ни слова, закрыла глаза. Киан продолжал немо смотреть на неподвижное тело, не веря, что что-то подобное могло произойти. Эймерик, сжигаемый изнутри чувством вины, шмыгнул носом. Нимруил, пытаясь успокоить его и заодно успокоиться сам, зарылся лицом в рыжие волосы и закрыл глаза.
- Эни, - позвал Киандалл, на памяти Эймерика, впервые называя Её Высочество по имени. Девушка не ответила, и тёмный эльф просто замер в одной позе, глядя на неё. На что он надеялся? Что она сейчас всё-таки встанет и откроет глаза?.. Что она жива?..
Эймерик уже не просто плакал – он задыхался от рыданий, цепляясь за Нимруила:
- Простите… Я не хотел! Я пытался, но ведь… нельзя использовать подвеску…
В этих отдельных, неразборчивых словах с трудом можно было уловить суть. Эймерик пытался говорить внятно, но язык не слушался, и молол какие-то глупости. К тому же, речь рыжего воришки постоянно перебивалась всхлипами.
- Ты не виноват, - шепнул Нимруил, гладя парнишку по голове. – Ты ведь не знал. Никто из нас не знал…
- Я должен был… должен… - Эймерик снова разревелся, чувствуя себя беспомощным маленьким ребёнком. Да, они победили эту демоницу – одну из рядовых служительниц Шанталь, далеко не самую сильную обитательницу Нижних Миров. Но какой ценой?! Неужели Антуанетта и в самом деле мертва?! Разве такое могло с ней случиться?!
- Эни… - Киандалл склонил голову так, что чёрные кудри закрыли лицо. С его стороны не доносилось ни звука, но Эймерик понимал: де Тролло плачет, всеми силами не давая всхлипам вырваться наружу.
Бело-серебряная роща кругом грустно примолкла. Одно из деревьев, корней которого коснулась пролившаяся кровь, на глазах хирело. Серебристые листья осыпались, ковром усеивая окровавленную землю, ствол темнел, будто обугливаясь. Увидев это, Эймерик вспомнил слова жреца и неожиданно понял: если дерево увяло, значит, девушка действительно мертва.
Разве она заслужила нечто подобное?.. Разве…
- Используй подвеску.
На сей раз этот голос прозвучал наяву, и не как просьба, а как требование. Эймерик уставился на Киана, чьи зелёные глаза решительно сверкали:
- Ты должен вернуть её! Ты можешь это сделать.
- Но ведь, если я воспользуюсь подвеской… - попытался возразить Эймерик, но осёкся, увидев взгляд Киандалла. Пусть тёмный эльф и не был кровожадным, в этих глазах легко читалась простая мысль: если Эймерик не согласится, он убьёт его, чтобы забрать подвеску, но вернёт Эни…
Вздохнув, Эймерик уставился на своё отражение, привычно шевелившее губами. Отстранившись от Нимруила и протянув руку к лежащей на покрасневшей траве Антуанетте, воришка принялся повторять вслед за отражением:
- О, ты, та, что видна в чёрной ночи, та, чьё прикосновение в холоде последнего дыхания, та, что рождена на свет пустотою и сама породила её! Смерть, что смотрит на нас по ту сторону мира, дай мне свой голос, чтобы твоими устами я мог отринуть саму погибель. Дай мне стать тем, кто сможет обернуть твою волю своей. Дай мне защитить тех, кто мне дорог…
Подвеска обожгла грудь, и всё так же, как и в первый раз, потонуло в ослепительно ярком свете. Интересно, почему сила тёмной богини обращается в свет?..
Но не успел Эймерик додумать эту ценную мысль, как на него волной накатила усталость. Рыжий воришка попросту потерял сознание.
========== Второй знак ==========
Когда Эймерик очнулся, он понял: у него получилось. Хотя бы потому, что над ним склонились не только Нимруил и Киан, но и Эни.
- Ты в порядке?.. – взволнованно сказал «голубой цветом кожи друг», заглядывая в глаза Эймерику. – Ты просто свалился…
Увидев, что Эймерик двигается, Нимруил облегчённо вздохнул. Эни тем временем недоумённо смотрела на кровавое пятно на груди – от раны не осталось и следа.
- Что это было? – удивлённо вопрошала девушка. – Я как будто заснула и видела страшный сон, а потом проснулась…
Де Тролло, ехидно улыбнувшись, протянул:
- Смею предположить, моя милая леди, что во время боя вы случайно стукнулись об своё же оружие, вследствие чего потеряли на некоторое время координацию, зато обрели способность видеть перед глазами звёздочки.
- Никаких звёздочек я не видела! – возмутилась Эни. – Я видела какой-то водоворот. И меня в него затягивало, а потом словно дёрнуло наверх, и я очнулась, но…
Эймерик смотрел на своих товарищей, не понимая, о чём они говорят. Разве никто из них не понял, что Эни умерла, а после – вернулась в мир живых? Но, натолкнувшись на умоляющий взгляд Киандалла, рыжий воришка запоздало сообразил: они всё прекрасно поняли, но не хотят обсуждать случившееся при «принцессе». Девушка, похоже, не поняла, что побывала по ту сторону жизни, и остальные не собирались рассказывать ей, что пару минут назад она действительно не дышала…
Убедившись, что на них никто не смотрит, Эймерик быстренько поднялся и отпилил себе ещё один кусок белого древа.
- На память, - пояснил он. Надо же, какой всё-таки эти деревья интересный материал. Их можно разрезать ножом, но при этом любая резьба на них разглаживается, как заживает кожа после царапин. Только магическим огнём можно изготовить из плавящегося древа что-то достойное…
- Дорогие мои друзья! – подчёркнуто вежливо заговорил Киандалл. – Когда мне случилось целую ночь блуждать по острову, я видел у противоположного берега лодку и вёсла. Предлагаю нам проявить сообразительность и временно позаимствовать сие транспортное средство, потому как к нам уже движутся благодарные поклонники.
Посмотрев в указанном направлении, Эймерик икнул. На них неслась, пылая праведным негодованием, по меньшей мере дивизия одинаково лысых жрецов Соланджи. Они явно хотели прочитать путникам лекцию на тему мира, добра и любви ко всему живому. А для того, чтобы слова лекции лучше запомнились и стали поистине незабываемыми, добрая треть жрецов прихватила с собой дубинки и даже, кажется, парочку кос…
- Вынуждена с вами согласиться, - заявила Эни, первой вскакивая, словно не она только что валялась мёртвой. Эймерик, пытаясь побороть напавшую на него икоту, схватил Нимруила за руку и помчался следом за улепётывающими Антуанеттой и де Тролло.
- Давай, быстрее, быстрее! – Киан уже сталкивал лодку на воду. Эни запрыгнула в лодку и, пользуясь одним из весёл как шестом, принялась помогать ему отвести «транспортное средство» от берега как можно дальше.
- Эй, нас-то подождите! – Эймерику и Нимруилу пришлось догонять уже отплывающую лодку. За спинами уже шумела толпа несомненно любящих всё человечество лысых жрецов. Понимая, что они уже не смогут гнаться за нарушителями спокойствия, Киандалл принялся посылать гудящей толпе воздушные поцелуи:
- До встречи, дорогие мои друзья! Наше пребывание в вашей чудесной обители было недолгим, но мы, несомненно, получили множество самых восхитительных эмоций! Пусть наш путь далёк, но мы обещаем: когда-нибудь мы вернёмся!
Эймерик действовал попроще: корчил жрецам рожи. Нимруил молча налегал на вёсла, а Эни, зачёрпывая из-за борта воду, смывала кровь со своего платья. Наконец, берег медленно растаял в тумане.
- Нам нужно плыть ещё пару часов, не меняя направление. Если учесть, что до полудня ещё далеко, то нам нужно плыть навстречу солнцу: думаю, как раз в полдень мы доберёмся до нужного места.
Эймерик промолчал. Он чувствовал себя немного неуютно посреди моря в маленькой, похожей на корыто лодочке, которую легко могла бы перевернуть любая, даже самая маленькая волна. Да и морская болезнь давала о себе знать, пока ещё слабыми отголосками. Разве не опрометчиво было с их стороны убегать вот так, с трудом представляя, на что ориентироваться?.. Ведь на море всё совсем не так, как на земле…