— Может быть, они примут христианство?
— Как знать. Всю дорогу молчали, и в глазах у них ни чего не читалось, кроме страха. Сначала ненависть, потом страх, а что потом? Есть варианты.
— То что ты рассказал, Серега… Это то, ради чего стоит жить. Тебе не приходило в голову, что те дни перед боем были лучшими в твоей жизни? Ты опирайся душой на те дни, и твоя душа обязательно выберется на твердую почву.
— Спаси тебя Бог, Андрей.
— А мы с тобой говорили, что в Чеченской войне ни чего не поймешь. Что хочет Ельцин с Черномырдиным, куда гнут Дудаев с Масхадовым? Где Березовский, где ЦРУ, где ваххабиты? Зачем лилась кровь, куда текла нефть? Действительно, картину Чеченской войны, наверное, ни когда не возможно будет восстановить в деталях. Но икона Чеченской войны ясна, как любая икона. Духи злобы ополчились на Правду Христову. Это извечная война Тьмы против Света. Одни души гибнут на этой войне, завоеванные Тьмой, а другие спасаются и идут к Свету. И поход «Пересвета» в Чечню — настоящий крестовый поход, подлинная ценность которого ни как не связана с практической пользой. Это война на стороне Света за души людские.
— Христос посреди нас, — тихо сказал Сергей.
— И есть, и будет, — так же тихо ответил Андрей.
Теперь они просто гуляли во дворике перед входом в храм, в тени, которую отбрасывали древние стены, наслаждались свежим воздухом после многодневного пребывания в подземном убежище.
— Процесс тамплиеров тоже был одним из сражений извечной войны, которую ведут духи злобы против Царства Света. Это была самая великая и ужасная битва, в которую вступил Орден, уже ослабленный и обессиленный, вынужденный сражаться не только с силами внешней ненависти, но и с силами внутреннего разложения, поэтому в этой битве так трудно различить, где же проходил фронт, где свои, а где чужие. Не все тамплиеры вышли из этой битвы победителями, но сколько храбрых храмовников спасли свои души, отдав тела на сожжение ради славы Христовой, — сказал Серега.
— Да, в такой войне линию фронта очень трудно проследить, и всё таки она есть. Какую силу уничтожил король Филипп? Достойную уничтожения или достойную вечной славы?
— Достойную уничтожения ради вечной славы. Тело Ордена погибло для того, чтобы спаслась душа Ордена. Ангел Ордена не оставил тамплиеров в застенках, Христос не отвернулся от своих верных слуг.
— Но как быть с тем, что некоторые тамплиеры, похоже, всё–таки отрекались от Христа?
— Мы должны найти причину этих отречений с учетом того, что Орден явно не был еретической организацией. Первый вклад в копилку версий внес ещё пресловутый Жоффруа де Гонневиль, приор Пуату и Аквитании. Когда ему задали вопрос о причинах отречения, он сказал, что основание этой традиции приписывали одному великому магистру — вероотступнику, который, оказавшись в плену у султана, смог получить свободу, только поклявшись, что введет в Ордене обычай отрекаться от Христа. Гонневиль добавил, что, по словам некоторых, эта церемония было создана в память о святом Петре, который трижды отрекся от Христа.
— Полный абсурд. Во–первых, ни про одного великого магистра Ордена доподлинно не известно, что он в плену отрекся от Христа. Гонневиль мог иметь в виду Жерара де Ридфора, но то, что ставили в вину бедному Жерару — не более, чем сплетни. До чего же Гонневиль не любил свой Орден, если, не стесняясь, воспроизводил эту древнюю клевету. Во–вторых, если бы магистр–отступник и существовал, какой смысл ему был, вернувшись к своим, выполнять своё подлое обещание, данное султану с глазу на глаз? Даже если бы у этого странного магистра были столь извращенные представления о чести, тамплиеры ни когда не выполнили бы его распоряжение отречься от Христа. Это же рыцари — люди, преданные Христу, а не магистру. За такое требование они просто бросили бы магистра в темницу. И, в третьих, следующим поколениям тамплиеров тем более не было смысла выполнять обещание, данное не известно кем, не известно кому и не известно когда.
Что касается второго объяснения, кстати, исключающего первое, то в него не поверит ни один христианин. Известно, что все святые имели грехи, но кто же станет подражать грехам святых? Подражать отречению апостола Петра, всё равно, что в память о преподобной Марии Египетской заниматься проституцией, а в память о благоразумном разбойнике заниматься разбоем.