С Арманом они говорили редко. Анри чувствовал, что ему не стоит задавать лишние вопросы. Знакомый с детства дядя Арман стал загадочным и таинственным. Он имел звание командора, но рыцарями не командовал и было непонятно, кем он вообще руководит. Время он времени он неожиданно исчезал, а потом столь же неожиданно появлялся, кажется, встречался с кем–то, но с кем и зачем — спрашивать было бесполезно, а иногда он сам об этом рассказывал, словно не имел никаких секретов. Арман явно знал об их положении больше всех, возможно — больше, чем маршал. Иногда казалось, что ему хорошо известно не только настоящее, но и будущее.
Тамплиерские набеги на материк всё больше и больше раздражали мамелюков. Султан почти не контролировал Палестину и тем не менее, не мог слишком долго терпеть это осиное гнездо на Руаде. Главной проблемой мамелюков было отсутствие флота, море контролировали крестоносцы, а потому выкурить тамплиеров с Руада было не так–то легко, но, достаточно разозлившись, султан решил эту проблему.
Галеры крестоносцев постоянно курсировали между Руадом и Кипром. Мамелюки дождались, когда они уйдут на Кипр, и тогда к Руаду подошёл кое–как собранный султанский флот из 16-и кораблей. Тамплиеры, на тот момент имея лишь несколько лодок, не могли принять морской бой, не могли эвакуироваться. Они оказались в ловушке, блокированные мамелюкскими силами, которые превосходили их раз в десять.
С кораблей на остров пошли десятки лодок с отборными головорезами. У кромки моря выстроились тамплиеры–арбалетчики. Едва первые лодки оказались на расстоянии выстрела, в них полетели тучи болтов. Многие мамелюки упали в воду, многие скорчились от боли. Лодки продолжали двигаться к острову, хотя после второго залпа в них осталось не более половины воинов. На третий залп у тамплиеров уже не хватило времени. Арбалетчики быстро исчезли с берега, и тогда мамелюки, выпрыгивая в воду, увидели цепочку рыцарей в белых плащах с обнажёнными мечами. Бой завязался по колено в воде, мамелюки падали один за другим и вскоре из первого эшелона десанта в живых не осталось ни одного человека. Но рыцари не получили передышки, на них тут же хлынул второй эшелон десанта — свежий, не отведавший града арбалетных болтов.
Рыцарей оттеснили от моря уже метров на десять, тамплиеры дрались отчаянно, но численное превосходство мамелюков было слишком велико, казалось, белые плащи вот–вот дрогнут. Тогда маршал де Кинси ввёл в бой последний резерв — тяжело вооружённых сержантов. Просочившись сквозь рыцарей, сержанты со свежими силами набросились на мамелюков, дав рыцарям передышку. Тамплиерская линия обороны сразу же стабилизировались, а вскоре мамелюков начали теснить в море. Большинство из них было перебито, но многие успели заскочить в лодки и поплыли обратно к кораблям.
120 рыцарей и 400 сержантов сумели отбить атаку не менее, чем двух тысяч мамелюков, но победа досталась тамплиерам не дёшево — десятка два рыцарей были убиты, примерно столько же — тяжело ранены, из сержантов выбили добрую сотню, почти все оставшиеся в строю были ранены.
Де Ливрон подошёл к маршалу и жёстко бросил:
— Сейчас будет второй натиск.
— Не думаю, что они сегодня ещё сунутся. Мы основательно их потрепали.
— Они нас тоже. При этом на кораблях ещё несколько тысяч свежих, не участвовавших в бою воинов. Это десантные корабли, Бартоломе, они набиты мамелюками до отказа. Если у их эмира есть хоть капля здравого смысла, вторая атака последует не позднее, чем через час.
— В любом случае, мы должны убрать убитых, заняться раненными.
— Да, конечно. Только с берега никого не отпускай и скажи, чтобы не расслаблялись, возможно, бой на сегодня ещё не закончен. А ещё мне не нравятся вот эти скалы.
— Чем они тебе плохи?
— Там вполне могла закрепится не одна сотня мамелюков. В горячке боя мы могли и внимания не обратить, что не все лодки плывут на нас, если часть ушла в скалы… отсюда их не видно, зато с моря они хорошо видны.
— Ну так прикажи проверить, — раздражённо бросил маршал. Ему явно не хотелось думать о том, что бой сейчас может продолжиться.