Взять хотя бы такую разницу. Для светских рыцарей война порою превращалась в некое подобие коммерческого спорта. Врагов на поле боя старались не убивать, а брать в плен, чтобы потом получить выкуп. Следовательно, каждый рыцарь знал, что, хотя его могут убить, всё же куда вероятнее, что его пленят, а потом освободят за выкуп. Так было во время европейских войн, так стало и в Палестине, где сарацины столь же охотно возвращали пленников за выкуп хоть на следующий день после боя. Однако, всякий тамплиер знал – Орден никогда не будет выкупать его из плена. Орденская казна ломилась от несметных богатств, но выкупать своих пленных было строжайше запрещено. Сарацины это тоже знали, а потому пленным тамплиерам сразу отрубали головы. Ведь эти головы не имели товарной ценности. Не правда ли, правило «своих не выкупаем» было мощным агитационным средством для желающих поступить в Орден?
Чем же ещё привлекали в Орден? А чем сейчас привлекают в армию, ведущую боевые действия? Высокими зарплатами, хорошими бытовыми условиями. А потом наши офицеры оглашают родину скорбным плачем: и зарплаты не настолько высоки, как обещали, и бытовые условия убогие – вода из крана не течёт, зимой батареи чуть тёплые и дальше по списку. Причём, заметьте, это офицеры нашей «рабоче-крестьянской» армии, которые и на гражданке не были избалованы комфортом, проживая кто в общаге, кто в коммуналке, а кто в хрущёвке.
А средневековой рыцарской элите родовые замки предоставляли максимально возможный по тем временам комфорт, и на столах никогда не переводилось мясо в количествах совершенно не ограниченных – в личных лесах стреляли дичь сколько хотели. И развлечения имели, каких только душа пожелает: охота, трубадуры, турниры, игра в кости. И вина море, и женщины на выбор. Хочешь, вздыхай о прекрасной даме, а хочешь – перетаскай в свою постель всех подряд служанок и крестьянок. Да это не то что по тем временам, но даже и по нынешним большинству наших вояк представилось бы раем земным.
И вот юноша, ведущий такую жизнь, или во всяком случае имеющий к тому все возможности, решил вступить в Орден Христа и Храма. Во время посвящения, когда было не поздно отказаться, рыцарю говорили: «Мы обещаем тебе хлеб, воду, бедную одежду, а так же много боли и страданий. Ты не должен просить ни о чём, кроме хлеба и воды, ибо ничего иного тебе не обещано».
Сиверцев постепенно приходил в неописуемый восторг: вот это «заманиха», вот это агитация! По минимуму – хлеб и вода. А по максимуму? Устав гласил: «Должно быть достаточным для вас вкушать мясо три раза в неделю. Обычай поедать плоть развращает тело». А во время постов храмовники получали еду вообще лишь один раз в день.
Так ведь во время войны можно и самим для себя кое-что добывать? Но тамплиерам было нельзя. Устав угрожающе рычал: «Всякие поиски пищи запрещены братьям. Ни кто из братьев не должен без разрешения хранить пищу в своём шатре». А как на счёт поохотиться? Никак. Устав запрещал тамплиерам охотиться за одним лишь исключением – разрешал охотиться на львов. А это смертельный риск и ни грамма съедобного мяса. Ну так можно было купить еду у маркитантов? Это тоже было невозможно, потому что Устав категорически запрещал рыцарям иметь личные деньги. Если начальство находило у тамплиера хотя бы одну монету, его автоматически обвиняли в воровстве, потому что на законных основаниях он не мог обладать этой монетой. А если монету находили в вещах погибшего тамплиера, то насколько бы героически он не погиб, ему отказывали в погребении по христианскому обряду в освящённой земле.
Тамплиерам запрещалось украшать оружие, доспехи, упряжь золотом, серебром или драгоценными камнями. А ведь светские рыцари той поры при полном боевом снаряжении порою напоминали гигантские ювелирные изделия.
А бытовые условия? Даже самые неизбалованные советские офицеры, детство которых прошло в нищих колхозных деревнях, и то сочли бы нестерпимыми те условия, в которых жили тамплиеры, в детстве избалованные богатством. Устав гласил: «Спать всем полагается одетыми в рубашку и штаны и башмаки и пояса. Там, где спят братья, всегда должен гореть свет». Под светом понимали масляный светильник, неугасимый по ночам в шатрах, где по несколько человек спали рыцари-тамплиеры. Трудно представить, как это – никогда не снимать перед сном сапоги. Когда же раздеться – помыться? Да почти никогда. Тамплиеру было разрешено раздеваться, только если рядом никого не было. А всякий военный знает, что на войне, да и в казарме, трудно хоть на минуту остаться одному.