– А хорошо всё-таки смотрятся на ваших белых плащах эти красные кресты! Его святейшество папа Евгений оказал тамплиерам большую честь, как раз накануне похода даровав право ношения красных крестов на белых плащах.
– Да, ваше величество, красный крест – большая честь. А кроме того, это очень удобно для сарацинских лучников. Крест как раз напротив сердца, хорошо виден. Теперь им будет гораздо проще целиться.
Король несколько смущённо усмехнулся:
– Всё никак не могу привыкнуть к вашей мрачной манере шутить.
– А это не шутка. Сердце каждого тамплиера хочет только одного – стрелы.
Слова магистра показались королю откровенно хамскими, к тому же де Бар произнёс их, не теряя сонного выражения лица. Людовик привык к тому, что всякий, кого он удостоил своим вниманием, начинает светиться от счастья и отвечает, захлёбываясь от радости. А этого тамплиера не поймёшь – как будто ему король безразличен. Хотя, вроде, и не сказал ничего грубого. Впрочем, Людовик – широкая рыцарская натура – не был мелочно обидчив. Снова усмехнувшись, теперь уже без смущения, он продолжил донимать магистра:
– Сколь славен наш Господь, создавший такое чудо – эти великие горы. Да ведь в отличие от всех нас вы и раньше бывали в горах, мессир? В Испании горы такие же красивые?
– Да, ваше величество, почти такие же. Только воевать в горах… очень хлопотно. Неприятно.
– Вы опять шутите, мессир? Как же можно воевать в горах? Здесь и без боя продвигаться почти невозможно. И врагу здесь просто неоткуда появиться. Они же не вырастут из-под земли, как гномы. А если бы и выросли – им же войско не построить.
– А они и не будут строить войско. Мы не увидим шеренги врагов. Многие из нас вообще ничего не успеют увидеть – они и на том свете не узнают, откуда могла прилететь стрела, если кругом никого не было. Здесь за каждым камнем может сидеть по сарацину, а камней, как видите, кругом предостаточно.
– Так что же, по-вашему, мы уже проходили мимо камней, за которыми сидели сарацины?
– Нисколько в этом не сомневаюсь. Да вы иного сарацина могли за камень принять. Они умеют сливаться с местностью получше любой ящерицы.
Король похолодел, подумав, что в случае внезапного нападения он даже не сможет толком размахнуться своим мечём – нет места. А мысль о том, что его подстрелят из засады, как кабана на охоте, была, кажется, страшнее самой стрелы.
– Они действительно могут напасть прямо сейчас?
– Конечно, могут. Но не станут. Здесь они не смогут уничтожить всё наше войско, а именно такова их цель – чтобы ни один рыцарь не покинул эти горы. Они нападут позже. Впереди перевал. Места будет больше. Там они обязательно нападут.
– Хвалёные тамплиерские лазутчики вам уже, конечно, обо всём доложили?
– Наших разведчиков хвалят не напрасно, но здесь не было необходимости их обременять. Горцы непредсказуемы только для тех, кто с ними никогда не сталкивался, а на самом деле их хитрости удручающе однообразны. Они обязательно нападут на перевале.
Эти неожиданные откровения заставили Людовика утратить остатки самообладания. Он приглушённо зарычал:
– Так что же ты молчал до сих пор? Я половину войска послал вперёд, на тот самый перевал. Там уже, может, бой идёт. Они же от нас на полдня пути оторвались. Ты слышал, как я отдавал приказ. Почему молчал?
– Потому и молчал, что слушал. Как же можно слушать и говорить одновременно? Слушал и склонял голову перед мудростью вашего величества. Господь не покидает вас, Он вложил в вашу душу то единственно верное решение, которое здесь только и можно было принять. Зачем же мне было отверзать свои недостойные уста?
Людовик сразу остыл. Наконец-то тамплиер начал говорить с ним, как с королём. Де Бар, между тем, продолжал:
– Мы подоспеем как раз тогда, когда наш авангард уже примет бой. Я не стал вас предупреждать, потому что шум боя мы услышим загодя и успеем подготовиться. Сарацины уже захлопнут свою ловушку, а мы её разомкнём. Ведь мы ударим им в тыл, когда они уже ввяжутся в бой.
– Так ведь они же знают, что за первым корпусом идёт второй. Зачем они будут тыл подставлять?
– Они просто вынуждены будут атаковать наш авангард. Всё наше войско им ловушкой не охватить. Дождаться нашего корпуса – значит пропустить нас всех. Они надеются разделаться с первым корпусом, пока не подойдёт второй. Но они не успеют. Главная мудрость вашего монаршего решения в том, что вы велели первому корпусу дожидаться нас на перевале, не спускаясь в долину. Здесь им между нами не вклиниться, не рассечь войско на две части. А на перевале они такой возможности не упустили бы.