— Вам несказанно повезло, госпожа, — неожиданно, сквозь слезы, проговорил мужчина в черном костюме с отливом, лежавший у столика с розовым шампанским, куда Вирдж меня подвел, вручив бокал в дрожащие руки.
— Повезло? — переспросила я, сбитая с толку.
— Я всю жизнь руководил корпорацией, которую сколотил еще мой отец, — всхлипывая, продолжал мужчина. — И даже не представляете, насколько приумножил доставшееся от него состояние! Но мне всегда было мало. Дом казался слишком маленьким и недостаточно богатым, одежда и драгоценности на моей жене — позорно скромными, еда — не такой дорогой, как я бы хотел, и так далее. Потому каждый свой день я посвящал тому, чтобы становиться богаче, иметь больше… Вот только никто, даже самый зажиточный человек в мире, никогда не сможет получить всего того же, что в своем зеркале по одному лишь щелчку пальца заимеет Пиковая Дама. И ей за это не придется, как вот мне… Хотя разве я желал чего-нибудь плохого? Просто хотел больше, и больше, и больше… Даже не думал, что все так обернется с теми людьми, и вообще… и потом…
Не зная что на это сказать, я лишь натянуто, нервозно улыбнулась, отпивая из бокала маленький глоток шампанского… и едва не раскусив хрупкое стекло. Слушать плачь этого мужчины, вспыхнувший с новой силой, было слишком для меня. Так же, как рыдания остальных людей. Одни из которых заговаривали со мной, когда я проходила мимо, а другие просто продолжали стенать, нашептывая раз за разом: «аdhаеsit раvimеntо аnimа mеа».
И когда Вирдж наконец провел меня обратно в лифт, я пошатнулась и прислонилась к стенке, едва белые дверцы закрылись.
— Понимаю, детка, здесь бывают зрелища не для слабонервных. Даже если с виду кажется, что вокруг все радостно и красочно, — покачал головой он, ободряюще поглаживая мое плечо.
Ничего не ответив, я закрыла глаз и сделала несколько вдохов. И лишь услышав, как открылась дверь лифта, снова собралась.
После гнетущего впечатления, которым меня буквально раздавила прошлая терраса, здесь было намного спокойнее. По крайней мере, на первый взгляд: красиво украшенный банкетный зал, где почти и не было танцевального паркета. Лишь множество длинных столов с самыми разнообразными яствами: тигровые креветки, хлебцы с какой угодно икрой, фонтанчики с фондю, вина, соки и шампанское, горы тортов и тарталеток, булочки, фрукты, десерты, мясные и рыбные блюда… Запахи настойчиво щекотали ноздри, маня подойти и отведать вкуснейшие кушанья. Вот только…
Вот только каждый из столов был окружен мелкой крепкой решеткой, не позволявшей просунуть даже самую тонкую руку, чтобы взять какое-нибудь из лакомств. И множество людей, толпившихся у столов, могли лишь горестно вздыхать, время от времени предпринимая безнадежные попытки взять что-нибудь с этих столов.
…Людей устрашающе худощавых, ссохшихся, с костями, выпирающими сквозь ткани дорогих нарядов. С запавшими, воспаленными глазами и кожей, покрытой жуткими пигментными пятнами. Увлеченные своим бесполезным занятием, изголодавшиеся люди даже не обращали особого внимания на нас с Вирджем. Лишь некоторые из них ненадолго обернулись, бросив нам пару приветственных слов, прежде чем продолжить свои попытки просунуть руку к недосягаемой еде.
Потому я лишь обрадовалась, когда мужчина наконец повел меня обратно к лифту, который должен был отвезти нас на последнюю, седьмую террасу, предшествующую моей встрече с Люцием Бистом.
— Сколько у нас осталось времени? — спросила я, потирая плечи, покрывшиеся гусиной кожей.
— Чуть меньше минуты, — сообщил Вирдж, посмотрев на часы. — Успеем. Главное не задержаться на последней террасе. Потому, детка, чтобы там ни случилось, держись меня и не вздумай дать нас разделить.
— Буду иметь ввиду, — с подозрением нахмурилась я. Это предупреждение мне не понравилось. Особенно с учетом того, что в большинстве предшествующих залов на нас не особо активно обращали внимание.
— И еще одно, — неожиданно сказал мужчина, запустив руку в карман, откуда достал изящный аметистовый браслет. — Я хочу, чтобы вне зависимости от всего, что произойдет после, ты сохранила его.
— Не понимаю, — нахмурилась я, вздрогнув, когда Вирдж надел браслет на мое запястье.
— Просто небольшая безделушка, — улыбнулся он как можно более непринужденно. — Считай это памятью обо мне, если вдруг что.
— Если вдруг что? — насторожено переспросила я, но ответа так и не дождалась: дверь лифта открылась.