Тревога росла с каждой секундой, а промедление грозило… Не хотелось и думать об угрозах будущего. Первым на звонок отозвался Лысый. Сонный, долго не мог понять, чего я требую.
— Одевайся, бери такси, и дуй искать Йорика! — орала в трубку я. — Он пьян в зюзю. Он на мотоцикле поехал!
— Кис, но мотоцикл же не работает. Я с него мотор снял месяц назад. — Бурчал Лысый.
— Мне по фигу, что ты там снял! — не унималась я. — Я лично, своими глазами видела, как он завел его и поехал. Понимаешь?
После продолжительной паузы, Глеб сказал:
— Звони Льву и Фиме. Я поеду по дороге в деревню, а вы обшарьте город.
Наверное, Лысому в последнее время снились не менее «приятные» сны, чем мне. Потому он сразу и определился с местом поисков.
Мы катались почти до самого рассвета, созваниваясь и делясь наблюдениями. Йорика никто не видел. Уже тогда я понимала, что все кончено, но беспрерывно просила Бога: «Сохрани его! Не дай в обиду! Сбереги!»
А в начале пятого позвонил Лысый.
— Я нашел его, — проговорил он. Мне тогда, помнится, очень не понравился его поникший голос…
Пустая комната
Он лежал на обочине, скрытый колосьями пшеницы от посторонних взглядов. Его глаза устремились к небу. На лице застыло отчаяние. Нижняя челюсть была выбита рулем мотоцикла, который задушил его. Вокруг суетились милиционеры.
Я сидела на земле. Я смотрела на все это и не могла пошевелиться. Хотела закрыть глаза, потом открыть и с радостью подумать: «То был сон!». Но веки упорно отказывались опускаться, реальность — меняться. Лысый курил, как паровоз. Фима впервые потребовал у него сигарету.
— Кис, встань, простынешь, — позвал Лев.
Не понимая, кто со мной говорит и зачем, я повернула голову на звук голоса. ОН казался единственным важным существом в мире. Поэтому мне стало смертельно страшно потерять еще и его.
— Иди ко мне, — протянул руки Лев, а в итоге, фактически поднял меня.
— Не уходи! — просила я. — Хотя бы ты не уходи от меня.
— Тише, Алиса, — поглаживал меня по голове Лёва, посчитав, что я потеряла остатки разума. А я имела в виду, что не выдержу, если еще и с ним что-то случится.
В моей комнатке становилось так пусто…
Похороны начались и закончились, казалось, без моего участия. Я присутствовала, но всего лишь призраком, неживым субъектом, видящим, слышащим, не вникающим в процесс. Смотрела на гроб, испытывая дежа вю. Смотрела, как он опускается в яму и его засыпают. И ни капли слез.
Не плакала.
Один раз кричала. Точнее орала на мать Ярослава, лишь у его могилы вспомнившей, что у нее есть сын. Точнее был. Меня просто взбесило, что она сидела на коленях и причитала, едва ли не бросайся в яму.
— Мальчик мой! — вопила она, сидя на земле, свешиваясь с края ямы. — Зачем же ты меня бросил???
Так и хотелось подойти и дать ей пендаля, чтобы она туда свалилась. Я бы потом сама взяла лопату и быстро закидала землю.
— Прекрати этот дешевый спектакль! — рявкнула на нее, остановив душераздирающий рев. Папа Ярика уставился на меня. Все смотрели, как на сумасшедшую, вознамерившуюся устроить драку в неподобающем месте, во время скорби. — Ты хоть бы раз пришла к нему, поздравила с днем рождения! Хоть бы один раз узнала, чем он живет, чего хочет, есть ли у него девушка! Из-за тебя он с недоверием относился ко всем! Ты… Алчная сука! Приходила только квартиру требовать!
— Алиса, — поперхнулся, откашлялся отец погибшего брата, вознамерившись меня устыдить. Но посмотрел мне в глаза, и замолчал. Лысый, Лев, Фима, Оля стояли за моей спиной с такими же пронизывающими ненавистью взглядами.
Лишь высказавшись, я замолчала, истратив все слова, точнее растеряв их, и само желание говорить.
Кивая, благодарила врача и медсестру за укол успокоительного, когда парни обратились к ним, чтобы утихомирить неадекватную сестренку.
Далее только препараты и держали меня на грани разума.
Ребятам некогда было нянчиться со мной, им всем нужно было идти на работу, они спрашивали, смогу ли я продержаться одна. Кивала и уходила в спальню, чтобы тратить часы жизни, бесцельно пялясь в стену. Телефон звонил долго и нудно. Папа что-то говорил о приезде Эдика.
В определенный миг, осознав себя в моменте дня, вне действия успокоительных, я поднялась, взяла ключ под половичком и прошла в соседнюю квартиру. Как только дверь за мной захлопнулась, я словно окунулась в полную, звенящую тишину. Густая, и почти живая, она окутывала, обволакивала и поглощала.