— Эй! — сердито буркнула я.
— Я ставил на «Другую причину»! — подмигнул парень.
— Вот лишь бы облапать! — кривлялся Лысый, получил пинок от Левы.
— Нюхни мой носок! — придумал тут же наказание для него Лева, и сунул ногу прямо к лицу товарища. Лысый скривился, аж складки на лысине появились.
— Ой, да не ври ты! Он носки каждый день новые надевает! — влез в завязывающуюся драку Фима.
— Зато я свои не стирал! — выдал Лысый и, сбив с ног Леву, стащил с себя носок, чтобы дать его понюхать другу. Началась возня, вопли, толкотня. Мировое Зло, как ни странно, в Армагеддоне участвовать отказывалось и держалось в сторонке, втихаря доедая чипсы. Под этот хруст, под эти привычные звуки ссоры я уснула. Не знаю почему, но семейные битвы между парнями действовали на меня успокаивающе. Я чувствовала себя гораздо спокойнее и защищеннее, чем под крылом родителей.
— Киса опять уснула! — склонился ко мне Вася.
— А чего ты хочешь от кошки? — смеялся Йорик. — Покушает, клубком поиграет, когти поточит и мостится спать.
Я бы муркнула, да ведь кошка я не настоящая.
Киса, которая гуляет сама по себе
Как я уже говорила, подруг у меня не было. Точнее они были. Теоретически. Очень давно. На первом курсе.
Случилось это еще в эпоху, когда моя наивность просто зашкаливала и я всех людей считала очень хорошими.
Словно все произошло вчера, я в точности помню, как именно в мою жизнь вошло первое разочарование — первая подруга.
Я ехала на консультацию перед вступительным экзаменом в институт. В троллейбус набилось много людей, и среди них я заметила одну очень яркую персону: стройная, худенькая блондинка с короткой стрижкой, почти под мальчика. В чем примечательность? На этой короткой стрижке каким-то чудом держались два хвостика! Пестрая барышня еще и эротично облизывала Чупа-чупс. Естественно, все мужчины и парни таращились на нее. Я посмотрела и забыла бы. Но она вышла на моей остановке. А когда свернула в тот же проулок, я поняла, что цель ее посещения приемной комиссии та же!
— Эй! Девушка! А можно с вами познакомиться??? — выпалила я, догнав ее.
Блондинка остановилась, вынула изо рта конфету и уставилась на меня так, будто я не просто лесбиянка, каких свет не видывал, но еще и дикая маньячка, нападающая на нормальных барышень средь бела дня. Защищаться она собиралась, наверное, Чупа-Чупсом. Я всерьез устыдилась собственному порыву и исправилась:
— То есть, я — Алиса. Вы, наверное, тоже на консультацию?
У девушки от души отлегло. Она мигом изменилась. Заулыбалась. Протянула мне руку и представилась:
— Люсьен. То есть Люся. Будущий переводчик. Надеюсь гонять за границу, общаться с нефтяными магнатами и выйти замуж за миллионера! — за две секунды описала всю свою жизненную позицию она.
— У меня планы попроще, — растерялась я, но это не испортило момента. Мы заговорились и к корпусу пошли вместе. Быстро нашли много общего, а уже через три минуты, Люся настолько прониклась моими выходками, что с тем самым шокирующим вопросом стала приставать к другим людям. Ее жертвой стала Нина: крупная, маленькая, дымящая как паровоз, она стояла в клубах дыма и весьма флегматично отреагировала на претензии Люси. Мне она не сразу понравилась. Но, несмотря на это, мы подружились. Нина оказалась для меня более «долгоиграющей» подругой, чем легкая и прямолинейная Люся.
На первом курсе мы сидели на одном ряду. На перерывах держались друг друга, делились последними новостями и встречались за пределами института. Далеко не привлекательный вид Нинки компенсировало ее чувство юмора. С ней всегда было интересно и забавно. Она умела окружать себя ореолом уверенности, и потому люди к ней тянулись и даже пытались заслужить ее уважение, внимание. Парням она тоже нравилась. Не моим. У моих братцев она вызывала спорные чувства. Самой же Нинке нравился парень с факультета журналистики. Мне, если честно, тоже. Звали его Юрий. Он всегда ходил в бейсболке и часто надевал розовую майку. Из-за него Нинка не только торопилась на перерыв, чтобы выпустить весь заряд стрел-взглядов, но и взяла измором куратора нашего курса ради выяснения номера телефона. Эльмира Георгиевна даже отдала ей на растерзание анкеты журналистов, лишь бы влюбленная переводчица перестала трепать нервы и конючить каждое утро. И добившись своего, Нинка по вечерам звонила Юре и терроризировала его, не признаваясь в том, кто она такая. Короче, по идее, за неделю дистанционного, анонимного общения, он хорошо выучил ее голос и смех, потому подруга на перерывах старалась тише смеяться. Мне казалось это глупостью… позже. А в тот момент я всячески разделяла забаву одногруппницы.