— А можно ли нам присоединиться к вашему столу? — поинтересовались гости из клана Монтекки.
— Входите, — позволила им Маринка.
Они прошли.
— Могли и через двери, а сквозь стены ходить не обязательно! — прокомментировала Птичка.
Гости тут же заинтересовались, где у нас дверь. Маринка сказала, что там, где веревочек нет.
— Логично, — ответили гости и принесли свои извинения за несанкционированную телепортацию.
Наш вечер мог бы пройти спокойно, если бы не примчался с охоты князь Темыч. За ним прибежали воины и вампиры. Воцарилась неразбериха и под шумок у нас ушла пачка чипсов. Вампиры, как выяснилось, оказались чипсоедами, а до нашей крови им не было совершенно никакого дела. Крестоносцы и прочие до утра обосновались у нас, споря, кто должен сдать цитадель (то есть наш дом), а кто должен пойти ко всем чертям… Чертенок один лично прибегал. Был послан очень далеко… К инквизиторам. И не вернулся. Подозреваю, добрался до указанного места. Я уже давно потеряла логическую нить сюжета и не задавалась глупыми вопросами типа, откуда взялись вампиры, черти, кто придумал переворот. И уж тем более не удивлялась пришедшим по утру инквизиторам, поймавшим нашего гостя и привязавшим к столбу позора. Был то Вадик. Он правдоподобно изображал жертву клеветы и наговора, орал «Менты — козлы», извинялся и снова кричал: «Не виноватый я!.. Это колбаса меня погубила! Если б не голод, я бы был честным гражданином…» Князь лупил его плетью, и сам же смеялся. На устроенное шоу сбежались все.
Я стояла с кружкой в сторонке и удивилась только одному: как я раньше не разглядела Вадика. Вроде бы и ехал он с нами, и приходил днем, а понравился он мне, как назло, в последний день игры.
— Алиса, ты на пляж идешь? — спрашивал Петруччио.
— Ага, — кивала я.
Накануне отъезда этот вопрос стал дико популярным. И задавали его отчего-то именно мне. Вадик тоже топтался рядом, заглядывал в глаза, интересуясь тем же. Всем отвечала, что иду. У озера меня сначала выкатали в раскаленном песке, потом чуть не утопили в камышах. Парни просто разошлись не на шутку и хотели сделать из меня утопленницу.
Вадик пожелал себе пластическую операцию по смене пола и мы осуществили его мечту. Сначала выкопали яму, потом закопали Вадьку, а затем слепили ему женское тело.
— Я красив? — интересовал он.
— Не то слово! — смеялись мы с прилегшей отдохнуть песчаной великанши.
В электричке княжеская семья расставаться не хотела. Мы сидели вместе, только Вадик с друзьями заняли кресла около входа. Стук колес, раскачивание меня подталкивали ко сну, и я задремала. Когда проснулась, почувствовала крепкое плечо, которое было мне вместо подушки. Птичка такими формами не обладала, и мне хотелось думать, что это Вадик пришел к нам.
— Вадик, — шепотом произнес его имя Темыч. — Ты рыбу будешь?
— Нет, — ответила моя «подушка», положив руку мне на плечо.
Сквозь сон я улыбнулась. Забавно. Может быть он тоже подумал, почему раньше ко мне не подошел? Теперь уже поздно. Я постаралась запомнить этот сладкий момент, запах парня, который мне понравился, мягкое касание солнца на моем лице, большую шершавую ладонь, накрывшую мои пальцы и глубокий голос, рассказывающий шепотом анекдоты. На перроне мы разошлись в разные стороны, не обменявшись ни телефонами, ни адресами. Он уехал в Харцызск, я осталась в Донецке. На вокзале меня встречал Лысый.
— Чего ты так улыбаешься? — спрашивал он, забирая у меня сумки.
— Да так, хорошо на душе просто. — В качестве наглядной демонстрации я даже поцеловала его в щеку. Лысый засиял не только лысиной, но и физиономией.
Воскресенье. Моя радость только росла. Позитив от поездки сохранялся, и удваивался фактом того, что мелкий собирался домой. А вот парни впадали в депрессию.
— Танки свои собрал? — заглянула в сумку Севы я. — Памперсы там, пустышки. Ничего не забыл?
— Конечно, — ухмылялся мелкий. — Твой лифчик тоже прихватил! Как трофей!
— Ах ты гадость! — я швырнула в него подушкой. Он удрал от меня и спрятался за Лысым.
— На выход! — увидел в окно машину дяди Сережи Ярослав.
— Киса, — дернул меня Сева. — Я когда вырасту, женюсь на тебе!
И чтоб я на другое будущее не рассчитывала, подбежал, чмокнул меня в щеку. Я обалдела. Раскрыла рот. Растерялась. Лысый ржал. А Малый выбежал вперед брата, выкрикнув:
— Пошутил!
— Ну… — давилась гневом я, спускаясь по ступенькам.
— А может и нет! — снова выдал Сева уже усаживаясь на заднее сидение машины.
Теперь смеялись все. А я краснела. Дядя Сережа перекинулся парой слов с Йориком. Мне казалось это таким удивительным! Брошенный старший сын не завидует, не злиться и вполне спокойно опекает младшего, которому досталось все внимание родителей. Он бескорыстный и честный — мой Ярослав.