Естественно то, как я взяла тряпку и, с каким выражением лица вытирала стол, ее также взбесило. Короче, слово за словом, и меня чуть тряпкой не отлупили. Из дома на работы мы выходили молча. Папа, услышав еще первые позывные истерики, усиленно притворялся спящим до победного конца — пока две родные фурии не покинули дом.
Второй курс пролетел незаметно, я бы сказала: в полубреду. Очень быстро настал третий. А значит и плата за обучение повысилась ровно на 200 грн. Радовала только одна перспектива — на пятом платить предстояло гораздо меньше. Пока что, чтобы не быть обузой родителям и самостоятельно оплачивать обучение, я подрабатывала, как и многие другие студенты — в магазине. Почему не в кафе? Там моя братия отпугивала щедрых и любвеобильных клиентов, которые пытались меня облапать. Потому карьера официантки быстро закончилась. Пришлось искать что-нибудь более спокойное. Как выяснилось, слишком спокойное. Учитывая, что в отделе сидела я в полном одиночестве, то день тянулся скучно и противно. Парни были заняты и ни один, как назло, не позвонил, чтобы поговорить со мной. Посетителей тоже не было. От тоски душевной, я разговаривала сама с собой, пела песни, танцевала, пару раз протерла витрину (да, скука может сделать из нас тружеников). Жизнь казалась статичной, чтобы я ни делала. А подлые клиенты все никак не приходили. Ту единственную парочку, которая заглянула в зал, я встречала едва ли не как родных. Судя по лицам, в первые три минуты, это их напугало, а потом — ничего, привыкли.
Славненько начались мои каникулы. Я работала и работала, и работала… Неделя за неделей были какими-то мрачными и совершенно одинаковыми. Сегодня, как вчера или позавчера, я сидела в кресле и таращилась на циферблат часов, ожидая конца рабочего дня. За день я смогла продать только три пары женского белья. Уже было думала устроить наглядную демонстрацию, чтобы приманить клиентов. Но потом ужаснулась, прикинув толпу мужиков, и решила лентяйничать дальше.
Когда часы пробили семь, облегчения не последовало. На улице поливало, как из брансбойта. Шагнув на порог, я даже задумалась, а хочу ли я идти по лужам?
Помявшись на пороге, я попрощалась с хозяйкой, заглянувшей под конец смены, и потопала домой. Капли дождя казались такими тяжелыми, они громко барабанили по зонтику. Вода просачивалась сквозь плотную ткань кед, и вскоре в обуви уже «чавкало». В сумке болталась сменная рабочая одежда и туфли. Но брести на каблуках по грязи и лужам я считала не лучшей идеей. Хотя любимых кед было ой как жалко. Но с другой стороны, испорчу туфли — придется долго на них копить.
Короче, размышляя о финансовых проблемах, мерзкой погоде и мировой несправедливости, не заметила, как мне на хвост упала странная особа. Она провожала меня до самого подъезда. А когда мы дошли, решила вдруг позвать.
— Алиса? — окликнули меня.
Я обернулась, приподняла зонт. Она тоже.
— Мы знакомы? — всматривалась я в ее лицо, судорожно вспоминая, где могла встречать маленькую шатенку с такими слишком колкими глазками. Она хмурилась, тоже разглядывала меня, а потом, неожиданно, изобразила верблюда: как харкнула мне в лицо.
— Славно! — потянулась за платком я. — И что это? Террористическая акция? СПИД? Туберкулез? Просто змеиный яд?
— Ты — стерва! — выпалила она, готовя свои маникюренные французские ноготки для драки.
— Неужели мы так близко знакомы? В детстве? Одна песочница и одно ведерко на двоих? Я не делилась? — предполагала я, собираясь защищаться зонтиком.
— Отстань от моего парня! — потребовала девица.
— Какого? — уточнила я.
Ее глаза стали такими круглыми и свирепыми…!
О загадочном парне я услышала уже через два с лишним часа, когда прикладывала лед к царапинам на лбу — эта чокнутая припечатала меня своей сумкой по голове, в пылу зависти, посчитав, что у меня жутко распутная жизнь. После этого знаменательного события мы все же попытались найти общий язык в кафетерии за чашечкой горячего шоколада. Как ни странно, наши вкусы во многом совпадали. Но чем больше я слушала душе излияние Насти (так звали это истеричное создание), тем больше понимала, почему у меня нет подруг и, наверное, не будет!
— Мы встречались долго… Год — так, а потом стали жить вместе. Я переехала к нему. Квартира однокомнатная, но жить было можно. Правда тогда, я не знала, что мне придется готовить, стирать, убирать и безвылазно сидеть дома. Институт за прогулку я не считаю. Короче, получился такой ранний гражданский брак, — объясняла она. — Но это тяжело быть замужем за милиционером. Ты даже не представляешь! Он уходит ни свет ни заря, ты встаешь, готовишь ему бутеры, машешь платочком на прощание и снова падаешь спать. Хотя не спишь. Потому что смысла уже нет. Тот час, который можно было поваляться, ты уже потратила. Поэтому встаешь, теперь готовишь себе, красишься, одеваешься, идешь на пары…