— Нет… Не-е-ет… — прошептал он, отпрянув. — Не может быть! Этого не может быть!! Синти, я не хотел этого… Боже мой!! — Он искал родинку на правой стороне ее шеи, не веря увиденному. Но вот она, родинка. Сомнений не оставалось. Перед ним лежало тело его дочери, единственной и любимой… Бент вскочил на ноги и, схватившись за голову, дико закричал. Его била нервная дрожь, ноги вдруг стали ватными, и он повалился на пол, теряя сознание, рядом с хрупким телом девушки. В последние мгновения перед его глазами проплыли лица убитых им людей…
Лимм очнулся в кресле. Озноб пробежал по его телу, покрывшемуся холодным липким потом. Он встал на негнущихся ногах и вышел из кабины мимо стоящей рядом женщины-распорядительницы. Она взглянула на него, и он прочел в ее глазах презрение… Потом в них зажглись искорки сожаления и скорби. Бент рванулся бегом к двери, к выходу из этого кошмарного места. Ударом ноги распахнув дверь, едва не сбив прохожего, он выскочил на улицу и помчался по лужам с перекошенным багровым лицом. Его глаза, готовые выскочить из орбит, бешено вращались. Он оглядывал бессмысленным взглядом дома, машины, прохожих, словно ничего не узнавая. «Боже мой, я убил свою дочь! Нет, этого не может быть! Ведь это только мои фантазии. Фантазии?.. Но почему я ощущал ее тепло, тепло еще не остывшего тела? И родинка… Это какое-то наваждение… Этого не может быть! Сейчас я приду домой, и она встретит меня. Сейчас я приду…»
Он медленно побрел вперед, не видя под собой дороги и что-то бормоча под нос. Глаза застилали слезы, и он не утирал их…
В кабинет начальника полицейского управления Западного сектора столицы постучали. Полковник Старк, занятый составлением отчета в Главное управление, раздраженно крикнул, не отрывая глаз от экрана компьютера:
— Да! Войдите!
Дверь тихо открылась, и появился капитан Блюм. Подойдя к столу начальника, он доложил:
— Господин полковник, тут к вам какой-то странный посетитель… — он запнулся, смутившись, и продолжил более уверенно: — Зовут Бент Лимм, владелец мясной лавки на 136-й улице, в нарушении законов не замечен, досье практически чистое.
— Что ему нужно, капитан? — еще более раздражаясь, спросил Старк.
— Дело странное, господин полковник. Я подумал, может быть, вы выслушаете его? Он обвиняет владельцев шоу «Виртуальная реальность», расположенного на 132-й улице, в подрывной деятельности…
— Даже так? — Старк поднял голову и вопросительно посмотрел на капитана.
— И в чем же она заключается? Насколько я знаю, их дело процветает. Мне кажется, что это добропорядочные бизнесмены, налоги платят исправно и весьма значительные.
— Все так, господин полковник. Народ валит к ним толпами. До сих пор не было никаких жалоб на них. Это первый случай и… весьма серьезный. Поэтому я и осмелился побеспокоить вас,
— Хорошо. Пригласите его.
Вскоре в кабинет вошел немолодой грузный мужчина с полным красным лицом и большими руками. Его толстые короткие пальцы напоминали обрубки сарделек. Он остановился посреди кабинета, взволнованно теребя в руках замасленную кепку.
— Господин… э-э-э… Лимм? — спросил полковник, не предлагая гостю присесть.
— Лимм, Бент Лимм, — обрадованно ответил мясник слегка заискивающим тоном. — Я держу мясной магазинчик на…
— Знаем, господин Лимм, — раздраженно прервал его полковник. — Вы обвиняете фирму «Иллюзион-Магию» в подрывной деятельности? Объясните, в чем она выражается.
— Видите ли, господин майор…
— Полковник! Господин полковник, — поправил его капитан, стоящий за спиной.
— Извините, господин полковник, — смутился и еще больше покраснел Бент. — Дело в том, что вчера я был на этом их шоу… Я отстоял в очереди пять часов, заплатил 50 имперских листов — а они у меня не лишние — чтобы исполнить свое сокровенное желание…
— Какое желание, господин Лимм?
Вконец смутившись и раскрасневшись, Бент запнулся, не зная, как объяснить полковнику все происходившее с ним вчера.
— Господин полковник, разрешите по порядку? — промямлил он.
— Хорошо, рассказывайте.
— В общем, я не годен к службе в армии. Меня не взяли и в жандармерию. Многие мои соседи служат в жандармерии… Они возвращаются с Нейтральных миров богатыми людьми, присылают домой дорогие подарки…
— Так вы завидуете им? Хотите тоже разбогатеть на службе в жандармерии?
— Да, господин полковник, хочу. А что в этом плохого? Законы я не нарушаю, а Император разрешил…
— Ладно, ладно, Лимм. Что дальше?
— Ну, я и подумал, что загадаю на шоу, будто служу в жандармерии и мне тоже подфартило. Позвольте присесть, господин полковник? — начиная волноваться, спросил Бент. — Я неважно себя чувствую.
— Садитесь.
— И, если можно, воды…
Капитан молча налил из настольного сифона бокал. Бент с жадностью выпил и благодарно кивнул головой. Полковник начал терять терпение и нервно забарабанил пальцами по крышке стола. Лимм вздохнул с присвистом и продолжил:
— В общем, ощущения самые настоящие. Запах дыма, жар огня на пожарах, звуки, вкус сигары… Все как на самом деле… Я увидел богатый дом и зашел в него. Там было много дорогих вещей, и я взял их. А потом… Потом я убил свою дочь. Понимаете? Убил свою дочь! Она была в этом доме, а я ее сначала не узнал. Понял это, только когда застрелил…
Полковник и капитан молча переглянулись, а капитан, стоящий за спиной Бента, покрутил палец у виска. Словно читая его мысли, лавочник продолжил:
— Я понимаю, господин полковник, что вы можете подумать, будто я тронулся… Я и сам так подумал сначала. Но дело в том, что в моих мыслях не было такого желания. Я не мог желать смерти своей дочери. Я ее люблю и не мог даже подумать об этом. Это они специально подстроили…
— Кто они, господин Лимм?
— Ну, они, владельцы фирмы… или кто они там… Они изменили мои мысли и подстроили так, что я на этом их проклятом шоу убил свою дочь.
— А с какой целью они это сделали, как по-вашему, Лимм? — стараясь быть спокойным, спросил полковник.
— Ну как же!.. Они ведь хотели… Они… — Бент снова запнулся, не зная, как высказать свою догадку. Наконец, поймав нить мысли, выпалил: — Они хотят, чтобы мы ненавидели Императора!
— Почему вы так решили?
— Потому, что после этого шоу меня стала терзать совесть. Я испытал отвращение к оружию… А потом, эти лица… Они презирали меня, ненавидели, словно плевали в меня…
— Какие лица? Что вы несете?!
— Лица мертвецов. Тех, кого я якобы убил.
— Как вы себя чувствуете, господин Лимм? Вам не нужна помощь врача? — вкрадчиво спросил полковник.
— Нет, нет!.. Я не сумасшедший! Они опасны. Очень! Я же говорю, что меня стала мучить совесть, хотя моя дочь жива и здорова, но я почувствовал вину за возможное убийство. Даже не ее, моей дочери, а убийство вообще. Неужели вы не понимаете, господин полковник? Я не знаю, как еще объяснить это, но нутром чувствую, что эти люди опасны.
— Ну хорошо, хорошо… Господин Лимм, оставьте ваше заявление капитану. Мы разберемся.
Блюм с трудом вывел Бента за дверь. Тот порывался сказать что-то еще, но не успел. Оставшись вдвоем с капитаном, Старк, едва сдерживая себя, воскликнул:
— Бред какой-то! Он, по-моему, спятил. Этот мясник испугался своих же темных мыслишек… Однако я не знал, что это шоу может настолько реально воплотить мысли. Давай-ка, Диг, сходим туда. О нем так много говорят, что я решил разобраться сам. Заодно развлечемся. А заявление этого придурка положи пока в стол.
Мустафа Абдул, шеф тайной полиции Империи, был озабочен выводами аналитиков, доклад которых он только что изучил. Настроение подданных Его Величества в последнее время заметно стало меняться. От бездумного ура-патриотизма и оголтелого шовинизма в начале войны, захлестнувших их умы благодаря неустанному давлению пропагандистского аппарата, почти не осталось и следа. Люди устали от бесконечных лозунгов и призывов, от едва прикрытой лжи, потоком льющейся день и ночь с экранов гипервизоров и со страниц электронных газет. Теперь они безразлично, а кто и с раздражением, проходили мимо огромных информационных экранов, установленных в самых людных местах повсюду в Империи.