— Ага, еще вот этого и этого.
Юрист кивнул, занес что-то в свой блокнот и снова углубился в чтение.
Явился граф Прицци. Без мантии, в мокрой лиловой рубахе, держа под мышкой куполообразный шлем с кожаной защитой шеи. Поклонился, спросил, не желает ли леди-герцогиня посмотреть на состязания и военные игры. Но та ответила отказом, сказала, что он очень признательна его любезности, но все же нет. Граф сказал, что оповестит ее, когда солнце опустится, станет свежее и начнутся поединки.
Из событий дня, Вертуре запомнилось еще несколько.
К шатру пришли дети. В основном мальчишки от восьми до тринадцати лет. Принесли герцогине нанизанных на веревку жирных куропаток, рябчиков и голубей, которых набили в лесу сегодня утром специально для ее обеда. Принцесса Вероника благосклонно приняла подарок, обняла и поцеловала в лоб каждого из них. Отобрала двух самых крепких юношей и двух самых красивых девочек. Юношей отправила вместе с лейтенантом Манко к графу Прицци, девочек поручила Регине Тинвег прислуживать за трапезой, помогать в шатре.
Детектив вышел на улицу и огляделся. Тяжелыми, бодрящими порывами задувал теплый сильный ветер. Шелестели листья, назойливо стрекотали кузнечики. Неподалеку своим отдельным кругом сидели огромные сторожевые кошки, недоверчиво и надменно щурились на яркое солнце и проходящих мимо людей. Одна, с забинтованными лапой и плечом, лежала отдельно от всех, под внешним пологом шатра на чьем-то свернутом, наверное, специально подложенном ей, плаще.
Наверху на вершине скалы, под соснами сидели Майя Гранне и юный барон Визра. Держа в руках блокноты, рисовали в них.
В лагерь возвращались охотники, что уезжали утром, добыть самим в лесу оставшейся после вчерашнего происшествия у башни черной козлоподобной саранчи. Таща за храпящими, недовольными таким соседством лошадьми на длинных веревках по земле, волокли свои омерзительные трофеи. Пока эти тела лежали на солнце, на траве, подметили, что они непонятным образом истаивают, отекают как снег, обращаясь зловонной зеленовато-желтой, как гной, жижей. От этого смрада за много десятков метров вокруг выли собаки, храпели лошади, таращили глаза, брезгливо трясли лапами кошки. Кто-то сказал, что после того, как из этих омерзительных туш пытались извлечь стрелы, на руках остаются ожоги. Граф Прицци вышел к охотникам, строго приказал отвезти тела убитой козлоподобной саранчи подальше в лес, а к башне выслать разъезд, чтобы сказали тем, кто еще охотился в окрестностях, чтобы не тащили в лагерь эту опасную добычу. Все, кто обжегся, касаясь этих демонических порождений, были направлены к герцогскому лейб-медику доктору Фонту, который осмотрел раны через специальные очки, промыл, перевязал их и выдал йодистую воду и таблетки.
— Пока они были живы, если их можно назвать живыми в принципе, структуру их тел поддерживали замкнутые калибровочные поля, подобные тем, которые стабилизируют организм животных и человека, позволяя ему функционировать правильно даже в областях с высоким коэффициентом искажения пространства-времени. Но со «смертью», эти флюиды потеряли свою интенсивность и, в следствии нарушения слабых взаимодействий в субатомарных структурах их тел, тяжелые элементы, которые в больших количествах образуются в их тканях при переходе из волнового в корпускулярное состояние, подвергаются альфа и бета распаду — сообщил свой вердикт доктор — разрушаясь, они становятся радиоактивными.
Граф Прицци молча кивнул и вышел из лазарета.
Когда детектив с Марисой гуляли по скалам и отошли достаточно далеко вниз по течению реки, чтобы никто посторонний не смог услышать их, Мариса внезапно схватила Вертуру за руку, развернула его к себе, заглянула в лицо и заявила.
— Возьми ее! — с горящими ненавистью и безумием глазами потребовала она, вцепилась в его одежду — сделай так, чтобы зачать ей сына, и он будет править Гиртой! Все будут шептаться за ее спиной, а она будет жить с этим до самой смерти. Я ненавижу ее, я помогу тебе!
— Тут все сложнее — постелил плащ на мох и хвою, сел на камень и уставился на бегущую воду внизу под отвесным каменным обрывом, детектив. Солнце стояло высоко, но длинные тени уже ползли по реке. Резко контрастировали с ветреным, пронзительно-синим небом.
— Что сложнее?! — возмутилась его спокойному тону Мариса. Но тут же сникла. Села рядом с ним, положила голову ему на плечо, сложила руки на коленях. Лицо ее было мрачным, злым и торжественным одновременно.