— Пропусти нас, пожалуйста…
Тот пропустил.
— Я же сказал тебе, чтоб вас тут не было! — грозно нахмурился командор Лилового клуба, не опуская пера, но все же не дал команду бросить на колени вошедших и бить их, уже стоящим за спинами незваных гостей оруженосцам и рыцарям, сделал вид, что готов выслушать.
— Я все понял — тихо, одними губами, сказал граф Тинкала — мы все обдумали. Вы абсолютно правы. Мы все обсудили…
— И что?
— Мы готовы служить вам, леди Булле и Гирте. Я принесу присягу… Мы все…
Упал на колени граф и, вынув из ножен меч, протянул его на вытянутых ладонях графу Прицци. Следом за ним молча повалились наземь и остальные. На распухших, с кровоподтеками лицах читались немые страдание, мольба и унижение, но дружинники графа Рейна молчали, ничего не просили, просто следовали за своим господином. Глава клуба Лиловых рыцарей окинул быстрым взглядом эту немую оборванную и побитую толпу, поморщился и взмахнул пером. Принцесса Вероника не выказала никакого участия к сцене, просто опустила письмо и бросила короткий взгляд на вошедших поверх листа, как будто это были всего лишь слуги, сообщившие, что породистая кошка фрейлины только что окотилась.
— Придете завтра утром, поговорим — бросив на нее быстрый взгляд, отверг прошение граф Прицци, и Рейн Тинкала, молча кивнув, развернулся и пошел по лагерю прочь. С ним, понурив головы, даже не пытаясь смотреть в глаза окружающим их, держащим руки на эфесах мечей людям, поплелись и остальные. Граф Прицци откинулся в кресле, взялся руками за шею и, щелкая позвонками, разминая ее, обернулся к принцессе Веронике, на его губах появилась торжественная и презрительная улыбка.
— Главное отберите у них волынку, пока не приучатся к порядку — не отрываясь от чтения, ответила герцогиня.
— Марк проведет с ними профилактическую беседу — одобрительно кивнул ей граф Прицци.
— Пусть еще проведет с тем, кто пишет вот такие письма — продемонстрировала ему текст на один разворот, написанный очень мелким бисерным почерком, принцесса Вероника — глаза с вами посадишь, будете покупать мне новые, как Эвилине. Гляньте, кто у нас по списку богатый, пусть поделится с городом, закажет еще пишущих машинок, раз писать от руки нормально не умеют.
— Закат — громко объявил название песни граф Прицци. Полковой барабанщик сыграл пальцами вступление. Гитарист, высокий усатый кавалер преклонных лет, ловко и вовремя перехватил медиатор, чтобы не уронить его и не искать под ногами в темноте, звонко забил по аккордам гитары, задавая ритм. Командор Лилового клуба побежал по струнам арфы перебитыми в тренировках и боях пальцами, заиграл, запел известную, написанную талантливым поэтом прошлого века песню.
Над рекой в небо с шипением взлетела яркая зеленая ракета.
Графиня Тальпасто вскочила со своего места, едва не оступившись, растолкала компанию собравшихся вокруг нее юнцов и девиц, подошла к принцессе. Распахнув руки, крепко обняла ее, прижалась щекой к ее щеке.
— Вероника! — воскликнула она и энергично поцеловала герцогиню, у нее был восторженный, разгоряченный, пьяный и счастливый вид. Принцесса улыбнулась, взяла ее за руки, приласкала в ответ и погладила по голове. Быстрым внимательным взглядом окинула собравшихся за длинными столами людей, словно ища кого-то в сумраке, в неверном свете колышущихся на ветру факелов и светильников, и не найдя его, повелительным жестом подозвала к себе Марису.
— Сходите с Марком за Борисом. Передай, пусть придет к моему шатру — сказала она тихо, когда та с готовностью склонилась чтобы выслушать распоряжение — предупреди Вальтера, заряди два патрона и оставь мне свой револьвер.
Множество фонариков зажгли на столах и на ветвях деревьев. Три больших, заготовленных еще днем костра поднимали высоко в небо рыжие языки пламени и снопы пронзительно горящих в поздних вечерних сумерках искр. Дослушав песню, герцогиня встала и покинула собрание. В сопровождении молодежи, направилась к своему шатру, рядом с которым, сообщила всем, что хочет немного отдохнуть в одиночестве и тишине. Удалилась в шатер, нащупала на своем ложе под аккуратно свернутым одеялом оставленный Марисой револьвер. Откинула шторку на барабане, вытряхнула на ладонь два тускло мерцающих в темноте светлой бирюзой патрона, зарядила их обратно. Сказав Фарканто и рыжей Лизе, что не принимали участия в торжественном собрании, весь вечер сидели за столом в шатре, тихо переговариваясь, как будто играя в какую-то игру, писали на бумаге химическим карандашом слова, формулы и цифры, что хочет прогуляться в одиночестве по берегу реки, накинула на плечи потертый бордовый плащ, надела на лицо маску — выпуклую пустую блестящую черную личину, и вышла в темноту.