От бенедиктинского госпиталя к ордену Госпиталя
Но все-таки есть ли преемственность между бенедиктинским госпиталем и орденом Госпиталя, который стал формироваться после 1099 г.? Бенедиктинцы, изгнанные из города во время штурма, впоследствии вернулись в обитель Святой Марии Латинской. Ситуация изменилась: с одной стороны, они обнаружили напротив своего здания, в храме Гроба Господня, патриарха и двадцать каноников; с другой — выросло число паломников, которые нуждались в приюте. Согласно Михаэлю Матцке, который опирался на сохранившиеся первые дарственные акты, папа Урбан II со времен Клермонского собора собирался основать независимый странноприимный дом, и первые дарственные, составленные в Европе для этого дома, на деле были сделаны ради того, чтобы оказывать помощь крестоносцам в дороге. Учреждение в Иерусалиме независимого странноприимного дома было составной частью плана поддержки паломников нового типа — крестоносцев. Это всего лишь гипотеза; возможно, что папа, проявивший себя в Клермоне как идейный вдохновитель крестового похода, желал создания такого госпиталя, который бы он контролировал напрямую; отсюда один шаг до выдвижения плана вроде того, что представил Матцке, но, по мнению А. Латтрелла, например, этот шаг не был сделан[47].
Как бы то ни было, после взятия Иерусалима Герард предпринял строительство нового госпиталя, большего; в то же время он приобрел соседнюю церковь Святого Иоанна Крестителя и избавил новое заведение от опеки бенедиктинцев. Когда? 15 февраля 1113 г. Пасхалий II буллой «Pie postulatio voluntatis» [На благую просьбу и пожелание (лат.)] признал орден Госпиталя независимой организацией, поставленной непосредственно под покровительство папы; он сделал Госпиталь международным орденом и подчинил ему странноприимные дома, созданные в Европе[48]. В этом тексте, к сожалению, ни слова не сказано о решениях Герарда. Конечно, есть связь между постройкой нового госпиталя, разрывом с бенедиктинцами и (если это случилось именно тогда) сменой небесного покровителя: конечно, святой Иоанн Креститель был престижней и лучше известен западным паломникам, чем святой Иоанн Милостивый из первоначального посвящения. В ходе тех же перемен госпитальеры, как утверждается, отказались от устава святого Бенедикта, которому следовали до тех пор, чтобы принять устав святого Августина или, по крайней мере, обычаи во многом августинские, которые впоследствии будут включены в устав Раймунда дю Пюи, настоящий устав ордена[49]. Но и об этом булла Пасхалия II молчит. Что не суть важно: все это вполне согласуется с тем фактом, что тогда госпитальеры находились в орбите влияния храма Гроба Господня.
Каноники храма Гроба Господня (по 1114 г.) были еще светскими. Отношения между братьями Герардова Госпиталя и канониками пока не были отношениями зависимости. Госпитальеры были мирянами; до 1099 г. они посещали службы монахов-клириков Святой Марии Латинской; после 1100 г. они просили каноников храма Гроба Господня проводить службы в их церкви Святого Иоанна Крестителя[50].
Этой близостью, порождающей путаницу, и объясняется разнобой в формулировках дарственных грамот, которые составлялись в Европе в течение всех первых лет XII в. Дарители в равной мере могли адресоваться к Богу, к Гробу Господню, к святому Иоанну, к иерусалимскому ордену Госпиталя. Так, граф Санчо д’Астарак перед 1100 г. принес дар Богу, Гробу Господню и Иерусалимскому госпиталю (Deo et sancto Sepulcro et hospitali Iherusalem); Хаттон, архиепископ Арльский, между 1118 и 1126 гг. принес дар Богу, святому Иоанну Крестителю, госпиталю Гроба Господня и бедным оного госпиталя (Deo et sancto Johanni Baptiste et ospitali sancti Sepulcri et pauperibus ipsius ospitalis)[51]. Хронист Альберт Ахенский упоминает документ, особо интересный в том отношении, что он иллюстрирует, как на Западе воспринимали сочетание религиозных, военных и благотворительных задач крестоносцев: это дар в тысячу безантов, принесенный Рожером Апулийским, братом князя Боэмунда Антиохийского, и разделенный на три части — одна предназначалась каноникам Гроба Господня, чтобы читали молитвы, другая — королю Иерусалима, чтобы вел войну, а третья — Госпиталю на его милосердную деятельность[52]. Король тогда воплощал воинскую миссию, которая позже станет миссией ордена Храма.
В 1113 г. Госпиталь был признан международным милосердным орденом, независимым от бенедиктинцев, а также от каноников Гроба Господня. В нем нет ничего от военного ордена, но возникает вопрос: не было ли уже рыцарей, связанных с Госпиталем? Не имел ли он оружия и коней? Братья Госпиталя не довольствовались тем, что давали паломникам приют: они уже сопровождали последних в дороге и защищали с помощью оружия[53]. Здесь возникает новая неясность, и, чтобы с ней разобраться, нужно вернуться к Гробу Господню.