«Калі зараз жа ва ўступе трапілі на вочы словы пра тое, што плады народнай творчасці штодзень гінуць, што ix трэба як найхутчэй, як найлепш фіксаваць, у галаве адразу прасвятлілася i адразу прыйшла думка: якога д'ябла таўчыся па суматрах, калі тут такое велізарнае поле для дзейнасці, столькі працы...»
И юноша со всем пылом берется за дело. Уже через два года он подготавливает двухтомник «Люд ваколіц Жарак, Севежжа i Піліцы, яго звычаі, лад жыцця, абрады, паданні, чары, забабоны, песні, забавы, прыказкі, загадкі і ўласцівасці мовы».
Несмотря на скверное здоровье, Федоровскому приходится полгода отслужить в армии. А потом он попадает в Беларусь, где агроному-этнографу доводится прожить почти три десятка лет.
Первым делом Михаил изучает белорусский язык и общается с местными на нем. Начинается грандиозная работа по собиранию фольклора. Молодой исследователь ходит на свадьбы и крестины, участвует в традиционных праздниках. В Волковысском повете он делает полную запись свадебного обряда. А это ни много ни мало — рукопись в 144 страницы, включающая 208 песен. Как отзывался Зигмунт Глогер: «Федоровский — человек очень гостеприимный и имеет дар объединять вокруг себя людей. На каждое приглашение окружает себя чередой молодых и старых певиц». Несколько десятков тысяч одних только песен остается в записных книжках! На какое-то время для ученого «неотступным товарищем в погоне через леса, чащи и поля Беларуси за белорусской песней, что убегает в страну забвения», становится талантливый музыкант-самоучка Иоахим Трачик.
Сколько открытий! Вот вдруг деревенская бабушка поет «Англеза шагам праменада» — о старинном английском танце. Откуда такое попало в курную хату? Сегодня, кстати, эту песню по записям Федоровского исполняют фолк-группы.
Федоровский приобретает известность как ученый, становится сотрудником физиологической и антропологической комиссий Академии наук, представителем Краковского общества охраны памятников культуры и искусства в Беларуси. На исследования он тратит все доходы от своего небогатого хозяйства. И наконец, в 1891 году сдает в издательство Академии наук в Кракове первый том фундаментального труда «Люд беларускі»: «Уяўленні беларускага народу запоўнены цэлым светам цудаў i дзіваў».
Каким бы увлеченным человек ни был, он хочет любить и быть любимым. В 1892 году Михаил Федоровский женится на Стефании Битнер, дочке помещика из Келецкого воеводства. Семья образованная, брат Стефании Адольф Битнер — известный хирург. Но фольклорные занятия Федоровского его новым родственникам чужды, а к увлечению именно белорусской культурой они вообще относятся враждебно. Однако оставить дело, которому отданы 15 лет жизни, ученый не может. Он переселяется на Слонимщину. Раскапывает курганы, записывает песни, фотографирует «народные типы», печатает статьи. Признание есть, но как помещик он оказывается на грани разорения. А тут еще и страшная беда: трое из четверых его детей — дочери Альдона, Данута и сын Адам — умирают. Сама природа проверяет человека на прочность... Поля и сенокосы затоплены. Жена оставляет одержимого непонятными ей занятиями мужа и уезжает к родителям.
Что остается? Работа. Федоровский составляет следующие тома «Люду беларускага». Но ради семьи нужно уезжать в Варшаву.
Впрочем, ученый уверяет друга в письме: «Если судьба не поскупится мне на жизнь, монография будет окончена: это идея, к которой я привязался больше, чем к жизни... Наоборот, расставшись с этим адом без огня, я смогу с большим напряжением работать в милой сердцу области».
Чтобы прожить в Варшаве, Федоровский распродает свои коллекции, причем, как говорят, за гроши. Не теряет связи и с Беларусью, переписывается с редакцией газеты «Наша Hiвa». В 1909 году получает оттуда послание: «Шаноўны пане Федароўскі! Сабраўшыся грамадой i спрауляючы юбілей 3-гадзічны “Нашай Hівы”, успомнілі Вашу шматгадовую працу над этнаграфіяй Беларушчыны, шчыра вітаем Вас». И подписи Янки Купалы, Ядвигина Ш., Сергея Полуяна, Вацлава Ластовского, Ивана Луцкевича.
Федоровский планирует издать не менее десяти томов. Но рукопись приходится много раз перерабатывать, сокращать.
Что двигало этим человеком? В 1910 году в предисловии к мемуарам князя Л. Потоцкого «Успаміны пра Свіслач, Дзярэчын i Ружану» он с искренней болью описывает состояние нашей исторической памяти: «З ліхаманкавай паспешнасцю, не задумваючыся i не спыняючыся, нішчылі ўсё: прадзедаўскую зброю, нацыянальныя помнікі, святыні, а найперш помнікі пісьменства; першыя найчасцей паглынала вада, другія знішчаў агонь. I што найсумнейшае, што з таго стогадовага паглынання літоўскіх печаў, камінаў, нават самавараў (так!), у чалавечых галовах амаль нічога не засталося. Вострыя нажніцы паслярэвалюцыйных і пасляпаўстанчых гадоў перарэзалі моцныя да таго часу ніткі айчынных традыцый, i тое, што мясцілася ў выгнанчай памяці, прыкрыла плесень затхлых астрогаў ці засыпалі снягі ciбipcкaй тайгі...»