Среди монахов, вступивших в Могилевское братство, упоминается киевский печатник Сильвестр Соболь. Исследователи уверены: это и есть автор букваря.
По другим сведениям, Соболь постригся в монахи Киевского монастыря, жил в Киево-Печерской лавре, работал в тамошней типографии.
О принятии им духовного звания вроде не спорят. Поступок неудивительный. Печатание священных книг предполагало, что издатель уцерковлен. Учился Спиридон в школе Могилевского православного братства и Киевской братской школе, последнюю какое-то время возглавлял. Окончил Киево-Могилянский коллегиум, впоследствии ставший академией. В Киеве могилевчанин устроил типографию прямо в доме своего покровителя, митрополита Иова Борецкого, на Подоле, у Воскресенской церкви. Первая книга, которую Соболь опубликовал там,— «Лимонарь, или цветник», сборник легенд и преданий о жизни христианских подвижников-пустынников. Затем была типография в Кутеинской лавре. Пребывание там, конечно, предполагало участие в духовной жизни монастыря.
Однако если Соболь и стал монахом, то на исходе лет.
«Букварь», изданный в типографии Кутеинского монастыря под Оршей в 1631 году, стал бестселлером своего времени. По нему учились грамоте на территории современных Беларуси, Украины, России... Тираж в 35 000 экземпляров в малограмотную эпоху — не шуточки! Но Соболь мечтал об образовании для всех. Чтобы по цене издание было доступным, напечатали в одну краску. Зато красиво! Искусные гравюры. Стиль барокко, традиции белорусского народного искусства... В «Букваре» можно найти и примеры из Библии, и сведения по основе стихосложения. Спиридон Соболь считал, что нельзя быть образованным человеком, не разбираясь в поэзии.
Из всего тиража сохранились считанные экземпляры. Один хранится во Львове, пишут, что он и вовсе единственный. Несколько лет назад в Беларуси выпустили его факсимильное издание. А в Орше установлен памятник — титульный лист «Букваря» Спиридона Соболя, сделанный из мрамора.
На землях литвинских, то бишь белорусских, начало XVII века — сплошь войны. Потому и искали наши земляки счастья по миру. Пытался сделать карьеру в Москве и православный Спиридон Соболь. Но эта дорожка привела его не за успешным Симеоном Полоцким, а скорее за Франциском Скориной, чьи издания в свое время показались московскому властителю ересью, подлежащей огню. Тем не менее нужда в плодах прогресса, пусть и завозимых с враждебного Запада, у русских была. И в 1639 году Соболь решился переехать в Москву, чтобы открыть там типографию и школу для научения «словолитному делу», а также языкам — греческому, латинскому, польскому. Но из Вяземской приказной избы передан был такой ответ: «Государь указал того могилевца Спиридона Соболя из Вязьмы отпустить назад в Литву, а в Москву его отпущать не велел, чтоб в его ученье и в книгах смуты не было...»
В апреле 1639 года Соболя задержали с его книгами и прочими пожитками на границе в Вязьме и по царскому указу выслали назад.
Печатное дело было экзотикой, оборудование типографий — редкостью, да еще дорогущей. Неудивительно, что в эпоху, когда сапоги передавались от деда к отцу, а затем к внуку, типографские инструменты служили многим. Здесь прослеживается любопытная эстафета. В Киеве митрополит Иов Борецкий, поддержавший Соболя, помог и другому типографу, Тимофею Вербицкому. Оба печатника были в дружеских отношениях. Вербицкий и передал Соболю доски, которые использовал еще в 1564 году Иван Федоров при издании «Апостола». Поскольку доказано, что Федоров происхождением из белорусского шляхетского рода, его связи с украинцами и литвинами естественны.
КРАЖА МЕНСКОГО ВОЕВОДЫ.
НИКОЛАЙ ПИЙ САПЕГА
(1581—1644)
Год 1648. Воевода менский и берестейский Николай Сапега, в прошлом году овдовевший, женится на Альжбете Прусиновской. Событие служит поводом для сплетен. Жених намного старше, ему шестьдесят семь. Невеста не в восторге, хоть Сапега и родовит, и славен. Человек он больной, да и ни для кого не секрет, что менский воевода весь в долгах, имения заложены... Будущая теща обещает полмиллиона в приданое — вот и вся любовь. Видимо, на радостях, что вот-вот рассчитается с долгами, Сапега уже во время подписания брачного контракта выдал восемь расписок, что вожделенную сумму получил. То есть фактически переписал имущество на молодую жену. Дети и родня Николая, узнав об этом, были в ужасе. Племянник, новоградский воевода Томаш, пишет своему двоюродному брату, сыну Николая: «Дзядзька пад старасць ажаніўся, усю ўласнасць перапісаў жонцы... Мудры сенатар хоча сваіх дзяцей загубіць».