Чтобы уберечь Ширму от преследований, Тарашкевич рекомендовал ему не вступать в политические партии. Тем не менее его трижды арестовывали. Неудивительно. Несмотря на посулы, не оставлял ТБШ. Когда виленский воевода Батянский предложил продать свои фольклорные записи, чтобы их перевели и издали как польские, резко заявил: «Каб перакласці народныя песні, трэба геній Адама Міцкевіча, а так як у вас яго няма, то гэта будзе тое самае, што абліць гэты белы абрус атрамантам!»
Рыгор Ширма на последнем суде заявил: «За вашымі пышнымі судзейскімі тогамі я бачу свае паляшуцкія світкі, дзеля асветы якіх мы працуем, і з гэтага кірунку нас не саб'е ніхто і ніколі».
По приходе советской власти прославленному дирижеру поручили создать Белорусский ансамбль песни и пляски. Беда встретила в эвакуации, в 1941-м. Ширму арестовали в Новосибирске, переслали на Лубянку. Во время одного из мучительных ночных допросов услышал от следователя Романенко: «Нет уже вашего Янки Купалы...» Думается, Ширма вспомнил, как двенадцать лет назад в виленской тюрьме услышал о попытке самоубийства Ивана Доминиковича, затравленного в пик репрессий...
Дирижера сослали в Северный Казахстан. Спас Якуб Колас. К нему, находившемуся в эвакуации в Ташкенте, однажды заявились артисты хора Ширмы с мольбой спасти их руководителя, и Колас обратился к главе Белорусской республики Пантелеймону Пономаренко.
После освобождения Ширма имел право работать только в Гродно. Однако в начале 1950-х его вызвал в гродненскую гостиницу новый руководитель БССР Николай Патоличев. Пообщались... И Ширма перебрался в Минск. Конечно, пришлось приспособиться, вступить в КПСС. Зато возглавлял не только хор, но и Союз композиторов. Стал народным артистом БССР, Героем Социалистического Труда. Но не отрекся от убеждений, которые отстаивал и в императорской России, и в польской тюрьме. Тяжело переживал, что люди забывают национальную культуру. Говорят, когда вышла его книга «Песня — душа народа», промолвил: «А душу гэтую абкрадаюць».
Умер патриарх в 1978 году. На его могиле на Восточном кладбище Минска — бронзовый бюст работы народного художника Ивана Миско. Рыгор Ширма собрал за свою жизнь более 2000 белорусских песен.
ЗОЛОТОИСКАТЕЛЬ
С НОВОГО ДВОРА.
АЛЕСЬ ГАРУН
(1887—1920)
Когда в 1907 году в газете «Наша Ніва» было опубликовано его первое стихотворение, автор уже сидел в тюрьме за революционную деятельность. Один из наиболее талантливых и мало изученных белорусских литераторов, который написал грустную историю о Пьеро и Коломбине, озорную сказку о говорящем лапте и печальное стихотворение о «каралеве Адзіноце», прошел тюрьму и ссылку, заработав смертельную болезнь, но был убит... свежими вишнями.
Прушинские — семья католическая, прихожане минского Кальварийского костела. Отец работал дворником, мать — прачкой. Их сыну Алесю приходилось то помогать отцу мести дворы, то разносить выстиранное матерью белье заказчикам: «Цяжка было мне слухаць абразлівыя заўвагі, што бялізна кепска вымытая. Здаецца, плюнуў бы ім у твар, але я плакаў і цярпеў, несучы ў сэрцы пагарду да іх і помсту. Хацелася крывёю напісаць кнігу аб жыцці такіх, як я, пусціць на суд людзей, падняць іх да змагання за лепшае жыццё».
Из такой среды и выходили пламенные революционеры. Но был еще один «момент импритинга»: у одного из одноклассников Алесь раздобыл книжечку. Потрепанную, изданную в Кракове и крамольную. Это был сборник «Дудка беларуская» Франтишка Богушевича, написанный на языке, которому царь отказывал в праве на существование. Прушинский, обладавший феноменальной памятью, выучил книгу наизусть.
С тех пор он знал, кто он. Творить на родном языке, однако, было опасно, Алесь подписывался псевдонимами, в духе времени мрачными: Смутак, Гарун...
В ремесленном училище Алесь получил специальность столяра. Работа в мастерских, на мебельной фабрике... Разве это — его удел? В семнадцать лет Прушинский входит в партию эсеров-максималистов.
Незадолго до двадцатого дня рождения Алесь находится в подпольной минской типографии эсеров на улице Широкой. Полицейская облава... Молодой революционер взят с поличным вместе с другом Абрамом Левитасом. Вместе их потом и судили. Отзвуки этого события — в рассказе «Пан Шабуневич», оцените заодно стиль: «...у адну пекную ноч, калі з саду праз расчыненае вакно майго пакоіка ліўся прыемны пах кветак, а ад далёкага возера пачуваліся пералівы песні маленькага песняра кахання, а я меў моцнае перакананне, што Зося Альбертаўна — прыстайнейшая дзяўчына на цэлы свет, у гэткую ноч да мяне прыйшоў адзін даўні знаёмы з двума сваімі сябрукамі і гэтак шчыра запрасіў да сябе ў госці, што, не адкладаючы на другі раз, пазбіраў я, што было трэба, і пайшоў з імі. А потым... потым я ўжо не прыходзіў дадому цэлыя пяць год. Пазнаў я за гэты час, як добра вандраваць па чужых краёх і як цяжка тужыці па сваім куточку».