Странные прогулки помещика в лес не остались незамеченными, и однажды под заветным деревом Маньковский обнаружил свежевыкопанную яму. Денег, разумеется, там не было. Не оказалось на месте и панского конюха, которого объявили в розыск — да так и не нашли, равно как и сбережений Маньковского.
Несчастный отец семейства был просто убит горем. Все повторял, что разорил своих детей… И в конце концов ушел в монастырь.
А юному Игнатию Маньковскому пришлось пробиваться самому. Учился в иезуитских коллегиумах, а это были самые продвинутые в Речи Посполитой учреждения образования. К тому времени, как Игнатию надлежало делать карьеру, он оказался в другом государстве: белорусские земли вошли в состав Российской империи. В 1797 году Маньковский занимал пост председателя департамента в Могилевском губернском магистрате и имел чин коллежского асессора. В империи все общество было четко разделено на 14 классов, и чин Маньковского соответствовал восьмому в табели о рангах, это ни много ни мало — на уровне майора.
И надо же было Игнату влюбиться в невесту не по рангу… Ему было около 30, а его избраннице, очаровательной Рахели Маковецкой, как можно подсчитать, гдето вдвое меньше. Чувство оказалось взаимным. Однако отец Рахели был действительным статским советником, бывшим камергером короля. А статский советник — это уже вельможа, четвертый класс, неизмеримо выше какогото коллежского асессора… Антон Маковецкий простонапросто отказал неугодному ухажеру от дома… Но влюбленные не сдавались. И за решением своей проблемы обратились на самый верх власти земной. В то время правил царь Павел I. В прогрессивной среде был он непопулярен, отличался самодурством и любовью к солдатской муштре. Рахель написала царю трогательное письмо, умоляя помочь соединиться с любимым человеком. И Игнат Маньковский поехал в Петербург. Испросить аудиенции у императора чиновнику средней руки было нереально, оставалось подкараулить самодержца во время его прогулок. Много дней провел Маньковский у дворца, ожидая, пока нужные люди подадут знак, что император в хорошем настроении и его можно «перехватывать». Наконец миг настал, и перед Павлом I, созерцающим на плацу солдатский развод, оказался коленопреклоненный молодой человек с письмом на голове.
Павел, поскольку действительно был в хорошем настроении, заинтересовался, расспросил просителя… Романтическая история показалась ему забавной. Он привел Маньковского во дворец, познакомил с императрицей Марией Федоровной, которая заметила, что за такого умного и любезного молодого человека вполне можно отдать дочь.
В дом Антония Маковецкого Игнат возвращался победителем, проскакав на перекладных из Петербурга в Могилев за рекордное время. В императорском письме от 17 февраля 1797 года (впоследствии сей любопытный документ был опубликовал в журнале «Русская старина») выражалась надежда, что Антон Маковецкий не будет препятствовать браку дочери с ее избранником, поскольку ее письмо «писано чистосердечно, в том имею многие доказательства, уверившие меня о страсти ее к советнику Маньковскому и о желании быть его женою». Царь также сообщал, что наделяет жениха чином, местом и деревней.
Разумеется, свадьба состоялась. А после нее Маньковский стал на-дворным советником и губернаторским прокурором в Каменец-Подольске. А также владельцем Буевского имения под Витебском.
Рахель родила мужу сына и наследника уже после смерти императора Павла I. Но прожила недолго — в тридцать с небольшим умерла от чахотки. Маньковский женился вторично, его жена была из рода Ваньковичей. По свидетельству племянника, в гостиной Маньковского висели напротив два портрета: на одном, в роскошной раме — император Павел, в рамке попроще — Рахель Маковецкая в полный рост, с сыном в пажеском мундире.
Поразному относилась местная шляхта к пришествию наполеоно-вской армии… Для Игната Маньковского это были однозначно враги, оккупанты. Согласно приказу эвакуировать губернские учреждения в Великие Луки, Маньковский уехал с началом Витебской баталии, 15 июля 1812 года. Его шестнадцатилетний сын ушел добровольцем, а Рахель осталась в имении. Как объяснял Маньковский, чтобы могла оказать помощь сыну, если тот будет ранен. Все ценное Маньковский постарался вывезти и закопать. И не зря: французы всячески притесняли одинокую хозяйку, обыскивали имение, забирая все, что попадалось под руку…