— А интересно, кто у них победил. — Андрей наконец повернул голову к Сергею. — Гномы вроде позлее были?
— Гремлины зато пошустрее. Как они машинешку-то, а? В полминуты! — Сергей вздохнул, потом хихикнул. — Я думал, у нашего Мерлина борода вспыхнет, в такой он был ярости!
— Ясное дело, — согласился Андрей. — Если бы это ты все чертежи делал, ты бы тоже задымился. Ничего себе подарочек, с утра пораньше…
Ребята засмеялись, вспоминая утренние события.
Само-то утро было чудесным. На удивление хорошо выспавшиеся и отдохнувшие, друзья собрались во дворе Башни. Первым делом они проверили артефакты. Сергей легко выдернул из земли указанное волшебником огромное дерево, похожее на дуб, только вместо листьев на нем были иголки малинового цвета. Сашка в минуту нарубил из него Секирой целую поленницу дров, скривился презрительно:
— Ерундовое дело!
— Не скажите, сударь Сашка, — возразил Хороший Волшебник. Древесина эта славится своей твердостью. Об нее мечи из лучшей стали тупятся…
Оля хотела подпалить эту поленницу молнией, но Хороший Волшебник запретил, сказав, что ему этих дров на всю зиму хватит. А Олины способности все уже видели.
Андрей неохотно продемонстрировал быстрый взлет с помощью Плаща и отказался проверять остальные возможности своего артефакта.
Все это время Аленка тренировалась устанавливать связь с помощью Перстня. Надо сказать, что получалось у нее довольно неплохо.
Наконец все решили, что пора отправляться в поход.
Хороший Волшебник сказал прочувствованную речь, чтобы благородные Рыцари полнее осознали возложенную на них ответственность. Правда, те, к кому речь была обращена, то ли по молодости, то ли по безответственности отнеслись к ной довольно равнодушно, предпочитая глазеть по сторонам. Пушок, которому волшебник ужо сообщил, что отправляет его с отрядом в качестве сопровождающего, слушал, высунув язык и насмешливо поблескивая глазами, явно удерживаясь от ехидных комментариев. Только впечатлительный Вагнер, пришедший на проводы, прослезился.
Наконец с официальной частью было покончено.
Хороший Волшебник подал знак, и из большого сарая в сопровождении гномов выкатил… ну, условно это можно было назвать автомобилем. Больше всего это громоздкое, сияющее позолотой сооружение напоминало огромную, слегка сплюснутую детскую коляску, поставленную на колеса от старинного велосипеда. Мотор, похоже, размещался под днищем и конструкция его была довольно оригинальной, поскольку с каждой стороны торчало по три небольших выхлопных трубы, украшенных позолоченными фигурками каких-то летающих зверюшек.
— Вот это тыква! — восхитился Сашка.
И тут раздался резкий свист. Он перекатывался по двору, ломился в уши, поднимал с земли и кружил в воздухе сухие листья. Ребята оцепенели, а гномы и Хороший Волшебник, наоборот, побежали: гномы к машине, а волшебник к сараю, из которого ее выкатили.
Двор заполнился зелеными ушастыми фигурками, засверкали на солнышке гаечные ключи, отвертки и ножницы по металлу. Росточком не больше гномов, но гораздо более гибкие и быстрые существа, уворачиваясь от разъяренных, вопящих гномов, облепили машину.
В воздух полетели коврики и драпировки.
Хороший Волшебник выскочил из сарая, угрожающе потрясая огромной метлой, и кинулся к шевелящейся куче-мале, которая образовалась над машиной. Не успел он как следует размахнуться, как раздался ужасающий хруст, куча осела и двор снова потряс вопль, на этот раз ликующий. Зеленые фигурки, словно ртуть, скатились на землю и собрались вместе. Гномы с удвоенной силой кинулись на них, и драка снова закипела, медленно продвигаясь к воротам. Волшебник работал метлой, не очень разбирая, кому достается удар, гномам или зеленым разрушителям. Наконец шевелящийся, пыхтящий, визжащий и ругающийся на разные голоса клубок выкатился за ворота, и побоище продолжилось в лесу. Волшебник плюнул и, не закрыв ворота, вернулся к ребятам. Все это заняло не больше двух минут, так что они все еще стояли, пытаясь сообразить, что происходит. Хороший Волшебник посмотрел на них, тяжело оперся о метлу и снова сплюнул.
— Гремлины, — сказал он.
Откуда-то из-за сарая появились Пушок и Вагнер.
Вагнер, зеленый хохолок которого торчал теперь как-то вбок, выглядел смущенным. Он стряхивал пыль с шерстки, нервно дергал крыльями и все время косился на Пушка. Тот же, как обычно невозмутимый, разлегся на солнце и закрыл глаза.