в пересказах Е. Балобановой, О. Петерсон
Тор на рыбной ловле с великаном Хюмиром
По возвращении от Утгарда-Локи Тор недолго оставался дома и вскоре снарядился в путь вновь. Он вышел из дому без своих козлов и даже без спутников, один-одинешенек. Вышел он из Асгарда в обличье юноши и поздно вечером пришел к одному великану по имени Хюмир. У Хюмира нашел он радушный прием и остался у него на ночлег.
Поутру Хюмир встал и оделся, собираясь выйти на веслах в море за рыбой. Вскочил Тор на ноги, живо снарядился в путь и стал просить Хюмира позволить и ему порыбачить немного. Хюмир отвечал, что вряд ли он будет на что-нибудь годен: молод еще и мал и, вероятно, сильно прозябнет, если Хюмир выйдет так далеко в море и просидит там так долго, как он привык. Но Тор сказал, что сам будет грести и постарается уплыть еще дальше в море, чем Хюмир. Поднялся спор; Тор так рассердился на великана, что уже схватился было за свой молот, да вспомнил, что замышлял в другом испытать свою силу, и успокоился. Спросил он Хюмира, какую возьмут они с собой приманку, и Хюмир посоветовал Тору приманку для рыбы искать самому. Огляделся Тор по сторонам и увидал стадо быков, принадлежавшее Хюмиру, выбрал самого крупного быка, отсек ему голову и понес к лодке. Хюмир же тем временем уже успел спустить лодку на воду. Тор взял два кормовых весла и принялся грести, да так, что лодка подвигалась необыкновенно быстро.
В скором времени Хюмир сказал, что они уже на том месте, где он привык ловить камбал, но Тор отвечал, что еще погребет немного, и снова сильно налег на весла. Прошло еще сколько-то времени, и Хюмир сказал, что, пожалуй, дальше рыбачить опасно из-за Мирового Змея. Однако Тор не переставал грести. Хюмир был очень этим недоволен. Наконец Тор положил весла и взялся за удочку с очень большим и крепким крючком. Насадив вместо приманки бычью голову, закинул Тор удочку в море, и надо сказать, что на этот раз польстился на приманку сам Мировой Змей, которого Утгарда-Локи некогда предлагал Тору поднять с пола в обличье кота. Мировой Змей, разинув пасть, проглотил бычью голову, и крючок засел у него в глотке. Почувствовав это, он рванулся так, что оба кулака Тора стукнулись о борт лодки. Рассердился Тор и собрал всю силу аса, чтобы устоять на ногах, но дно лодки не выдержало и проломилось, и Тору пришлось упереться ногами прямо в морское дно. После этого Тор подтянул свою добычу к самому борту. Надо правду сказать, никто и никогда не видал еще таких взглядов, какими обменялись Тор с Мировым Змеем. Не моргая, смотрел на него Тор, и Змей тоже не сводил глаз с аса и обдавал его своим ядом. Рассказывают, что великан Хюмир при виде Змея и вод, перекатывавшихся через лодку, изменился в лице, побледнел и затрясся от страха, и когда Тор уже размахнулся, высоко подняв в воздух свой молот, великан неверной рукою выхватил нож и перерезал лесу, протянувшуюся через борт лодки, и Змей погрузился в море. Тор пустил вслед Змею свой молот и, говорят, даже размозжил ему голову. Но все-таки Змей и по сей день жив и лежит на дне моря. Затем Тор одним ударом по уху сшиб с ног великана, а сам вплавь пустился к берегу.
в пересказах Е. Балобановой, О. Петерсон
Смерть Бальдра и казнь Локи
Одному из асов, Бальдру Доброму, приснился раз зловещий сон, предрекавший ему смерть. Когда рассказал он свой сон остальным асам, собрались они на совет и решили защитить Бальдра от всякой опасности. И Фригг взяла клятву со всего сущего на свете – с огня и воды, железа и других руд, с камней, земли, деревьев, болезней, животных, птиц, ядов и змей в том, что они будут щадить жизнь Бальдра. И когда это свершилось и об этом всем стало известно, затеяли асы с Бальдром игру: он стоял посреди поля тинга, а все остальные асы нападали на него – одни стреляли в Бальдра, другие рубили секирами, третьи бросали в него камнями. Но, что ни делали они, ничто не причиняло ему вреда, и все асы радовались, считая это добрым знаком.
Видел все это Локи, сын Лаувейи, и пришлось это ему не по нраву. Пошел он в Фенсалир, во дворец Фригг, приняв личину женщины. Увидев женщину, Фригг спросила, не знает ли та, что делают асы на тинге. Женщина отвечала, что все они нападают на Бальдра, но ничто не может повредить ему.
– Никакое оружие и ни одно растение не может причинить вреда Бальдру, – сказала Фригг, – со всех взяла я в том клятву.