Покорил добрый король Альфонс Руду и оставил там часть своего войска. Но без него напали на крепость мавры, взяли ее и засели в ней. Узнал об этом король Альфонс и послал туда множество войска.
Испугались мавры и, пустившись на хитрость, послали сказать королю Альфонсу, что только ему одному сдадут они город и отдадут его миром, если он сам приедет к ним. Король согласился было, но двое из его рыцарей не допустили его ехать и сами поехали вместо него. Но не успели они въехать в крепостные ворота, как мавры убили их со всеми их провожатыми.
Очень огорчился король и, не зная, что делать, послал за изгнанником Сидом.
Явился Родриго к королю по его зову со всеми своими рыцарями и дворянами. Увидав его, заплакал король, рассказал ему о своей беде и просил его отомстить.
И сказал тогда Сид, что согласен он опять служить своему сюзерену, но с условием, чтобы король дал ему обещание вперед не изгонять никого из рыцарей и грандов, не дав им тридцати дней срока для приведения в порядок их дел; не изгонять, не выслушав самого обвиненного, и строго соблюдать права своих вассалов.
На все согласился король, и Родриго, осадив коварных мавров, взял их голодом и как их самих, так и всех их сообщников выдал королю Альфонсу. Король велел их судить и казнить, а сам не желал уже расставаться с Сидом, и они вместе вернулись в родную Кастилию.
Не хотелось маврам отказаться от Валенции, и не раз то тот, то другой из их королей нападали на нее, и Сиду всегда приходилось биться с ними. Но он так дорожил Валенцией, что почти не покидал ее и вызвал к себе туда свою жену Химену и своих дочерей.
Между тем двое родственников короля Альфонса, два брата, графы Каррион, видя, как возрастала слава Сида и как неисчислимы были его богатства и земли, обратились к королю Альфонсу с просьбой посватать за них дочерей Сида. Согласился Альфонс и, как сват, обратился к Родриго.
Родриго спросил Химену, так как совет матери необходим в таком деле.
— Не лежит моя душа к этому браку, — сказала Химена, — неохота мне родниться с графами Каррион, хотя они и царского рода. Но поступай в этом деле, как укажет тебе твоя мудрость.
Отправился Сид в Бургос, где находился тогда двор, а король, со своей стороны, вызвал туда обоих графов, чтобы Сид видел их и поговорил с ними. После обедни король отвел Сида в сторону и торжественно сказал ему:
— Ты знаешь, дон Родриго, какую дружбу питаю я к тебе и как забочусь обо всем, что тебя касается. Теперь вызвал я Тебя по важному делу: графы Каррион, мои родственники, просили меня быть их сватом. Они были бы очень рады, если бы ты согласился выдать за них твоих дочерей; дочери такого отца, разумеется, достойны самых лучших мужей. Графы так любят тебя и твоих дочерей, что я решился замолвить за них слово.
И Сид отвечал тогда королю, что как он сам, так и его семья и все его имущество принадлежат ему, королю, и что он не желает своею собственною властью выдавать замуж своих дочерей и предоставляет это самому государю; пусть он выдает их за кого хочет.
Поблагодарил король Сида за его преданность и велел выдать дочерям его в день их свадьбы из своей собственной казны по восьми тысяч марок серебра, а дяде невест, храброму Альвару Фанецу, приказал находиться при них неотлучно до наступления того дня.
Тогда позвал он графов Каррион и велел им поцеловать руку дона Родриго в знак их почтения к нему, что они и исполнили при короле, грандах и при всех придворных. Сид же пригласил на свадьбу всех присутствующих. Затем король отправился в свой замок, а Сида милостиво отпустил домой, и он вернулся в свою Валенцию, куда поехали за ним и графы Каррион со своими рыцарями. Там но воле короля дочери Сида были обвенчаны с графами Каррион. Сам епископ благословил их брак, и свадебные празднества продолжались целых восемь дней.
Несколько дней спустя после свадьбы задремал добрый Сид после обеда на своей разукрашенной скамье. Его зятья, Диэго и Фернандо, охраняли его сон вместе с его племянником Бермудом. Они забавлялись тем, что по очереди рассказывали разные смешные истории, и, чтобы не разбудить Сида громким смехом, они закрывали рты руками.