— Как чувствуете вы себя, сударыня? — спросил он, когда она понемногу пришла в себя.
— Благодарю вас, я очень испугалась и думала, что сломала себе руку. Однако, — нет, и теперь мне несколько лучше, — отвечала она. — Тем не менее пока я не могу продолжать путь — мне надо прежде хорошенько отдохнуть.
Пеллинор, подняв ее на руки, донес ее до дерева и положил в тени на траве.
— Попробуйте уснуть, сударыня, — сказал он ей, — я думаю, что это принесет вам пользу. — И, нарвав свежей травы, он положил ее девушке в изголовье.
Когда молодая девушка заснула, он снял с себя военные доспехи, разнуздал лошадей, пустил их пастись на траву, а сам лег тут же неподалеку и крепко заснул. Так проспали они оба до глубокой ночи.
С наступлением ночи стало значительно холоднее. Спавшие путники проснулись и с удивлением увидели, что в лесу было уже совсем темно, так что не видно было даже тропинки.
Пускаться в путь было невозможно, хотя молодая девушка и успела совершенно оправиться от своего падения.
В то время как они совещались о том, как им быть, они услыхали в лесу топот лошадей.
— Помолчим, — сказал Пеллинор своей даме, — сюда приближаются какие-то люди, послушаем, что они говорят.
Едва успел он промолвить эти слова, как совсем около них сошлись два рыцаря: один только что шел в замок Артура, другой возвращался оттуда. Встретившись, рыцари узнали друг друга и остановились поговорить.
— Ну, что новенького? — спросил тот, что только еще шел в замок.
— Да ничего хорошего, — отвечал другой. — У короля Артура столько искренних друзей и столько преданных рыцарей, и он так умеет привлекать к себе сердца людей своею щедростью и лаской, что, если бы соединились все короли со всех западных островов и вздумали бы напасть на него, ему и тогда нечего было бы опасаться их. А потому я тороплюсь теперь к своему господину, чтобы посоветовать ему отказаться от безрассудного плана лишить Артура его царства и прогнать его из этой земли. Вот с какими новостями возвращаюсь я домой. Ну, а ты куда идешь?
— Я иду как раз туда, откуда ты возвращаешься, и надеюсь, что мне удастся, не откладывая надолго, сделать так, что придет королю Артуру конец. Я несу склянку такого сильнейшего яда, что нет человека, который, отведав его, не умер бы на месте. При дворе же Артура есть у меня знакомый рыцарь, пользующийся полным доверием короля: рыцарь этот обещал мне, что, как только доставлю я яд, он сейчас же подмешает его в питье короля.
— Берегись, как бы дело это не было заблаговременно раскрыто и не кончилось твоим позором. Я посоветовал бы тебе отказаться от этого намерения и вернуться домой.
Но тот стоял на своем, и рыцари расстались и пошли каждый своею дорогою.
— Слышали вы, сударыня, что говорили эти люди? — спросил Пеллинор, когда рыцари отошли настолько, что не могли уже его слышать.
— Конечно, — отвечала она, — и кажется мне, что Господь нарочно заставил нас проспать здесь так долго, чтобы мы могли разрушить этот заговор. Но в таком случае нам теперь надо торопиться и с зарею трогаться в путь.
— Конечно, — отвечал Пеллинор, но, подумав немного, прибавил: — Впрочем, премудрый Мерлин находится теперь при дворе, а он так любит Артура, что не допустит до беды.
— Как? Премудрый Мерлин при дворе! Ну, в таком случае мы, разумеется, можем быть совершенно спокойны: заговор будет раскрыт еще до нашего возвращения.
Успокоенные надеждой на Мерлина, они опять заснули и проспали до утра. В тот же день явились они к вечеру во дворец, где начинали уже тревожиться долгим отсутствием короля Пеллинора. Поклявшись говорить только правду, король Пеллинор рассказал все свои приключения и обо всем, что видел и слышал он на пути.
Когда все успокоились и все пришло в обычный порядок, молодая девушка-охотница, поблагодарив короля за хлопоты и возвращенных ей собак и за голову оленя, стала прощаться с Артуром, торопясь к себе домой. Но королю не хотелось отпускать так скоро свою гостью, и стал он уговаривать ее погостить еще при дворе.
— Королеве и ее дамам будет скучно без вас! — говорил он ей.