— Все ясно, — улыбнулся Зайцев. — Вам бы хотелось прикончить нашу последнюю гребешковую колонию, выловить осьминогов, которых мы знаем по именам. Ну и, естественно, побывать на островах.
— Да, да, на необитаемых островах. Мы слышали, тут у вас...
— Вы правы, тут у нас все было необитаемым. Пока жителей европейской части Советского Союза устраивало Черное море, а Японским занимались дальневосточники. А теперь — смотрите сами.
Зайцев обернулся к карте. На берегах и островах в районе бухт Рыцарь и Причастия цифрами были обозначены уже основанные палаточные лагеря. — Вот новосибирцы, физики из Сибирского отделения. Красноярцы, туристы. Это Ленинград у нас, ботаники, здесь орнитологи из Москвы. Здесь Киев, Челябинск, Томск. Ага, вот Ереван. Достаточно?
— Да, — еще больше смутился гость. — Я, честно говоря, думал, что сюда к вам достаточно трудно добраться и мы будем первыми.
— Вы не имеете понятия о психологии современного интеллигентного туриста, — отрезал Зайцев. — Хотя сами относитесь к их числу. Турист нынче всепроникающ, как нейтрино, и так же быстр. Слушайте, что я вам скажу. Во-первых, сколько вас?
— Пятнадцать.
— Аквалангов?
— Шесть.
— Отлично. Место я вам дам. За право зарядки аквалангов ежедневно два человека от вас должны быть к девяти часам здесь, на шхуне. Рабочий день до пяти. Так, что ли?
— Разумеется, мы согласны! Только...
— Лодок свободных нет, — опередил его Зайцев. — В вашем распоряжении суббота после обеда и полностью воскресенье. С мотористами договаривайтесь сами, это их личное время. Но предупреждаю, — Зайцев поднялся, отмечая последние фразы разговора и особую их важность. — Вы не имеете права взять со дна ни одной ракушки, вообще ни одного животного. Бухта входит в морской заповедник, запасы ограничены. Если кто-либо из вас будет замечен в любом промысле, немедленно отправитесь домой. Во всяком случае, о лодке и компрессоре тогда не мечтайте. Рыбу можно ловить на удочку.
В ожидании переброски на мыс Крестовский шумные и говорливые свердловчане расположились на палубе шхуны. Борис Петрович вышел на крыло мостика и придирчиво оглядел снаряжение. Группа была экипирована очень недурно: новые палатки, акваланги в хорошем, ухоженном состоянии. Все комплекты в отдельных небольших рюкзаках с именными табличками. Это Зайцев всегда любил — аккуратность и порядок. Может быть, поэтому ребята ему понравились.
В нарастающей жаре приезжие раздевались, и тут Борис Петрович отметил, что добрая половина среди них — девушки. Весьма молодые. И даже очень стройные. По крайней мере, вот эти две.
Он услыхал их беглый разговор, заливистый, по-детски откровенный смех. Вот одна забралась вверх по вантам — тонкая и стремительная — и замерла там, в десятке метров над водой. Упругий смех разлетелся над морем, коленки трепетали в восторге, страхе и гордости.
— Наташка, не смей! — кричала подруга с палубы. — Я и не сомневалась, что прыгнешь, ненормальная!
Когда маленькое тело скользнуло к воде бликом света на волне и мелькнули в воздухе две желтые полоски бикини, — пространство для Зайцева свернулось к тому месту, где распустился белый бутон брызг. В торжественном беззвучии девушка выбралась на палубу, вся в жемчужинах капель.
— Ах, это чудо, Валька, изумление, ты попробуй! Такой воды не бывает, ну просто не бывает! Тропики, чудо!
И парни подтверждали, то отходя в сторонку, то возвращаясь, и ворковали, что да, чудо и изумление. Борис Петрович смотрел на них сверху.
— Кирпич надо, — выпалил Северянин, столкнувшись с Зайцевым на трапе. На нем были только штаны, сильно заляпанные глиной, в мелких ее брызгах испачкано все лицо. — Стенку делать не из чего... Эй, куда это ты пялишься? Ах ты черт! — Владимир перехватил взгляд Зайцева и увидел девушку. Закинув руки и обратив лицо к солнцу, она распустила мокрые волосы. Она была так легка, будто едва касалась палубы.
— ...Я говорю, чертежи где? — с нажимом повторил Зайцев.
— Какие тебе чертежи! — Владимир развел руки в стороны, демонстрируя полную свою непригодность к чертежной работе в таком виде. — Как были эскизы, так и остались. Потерпи, договоренность с заводом есть, дело плевое! Лучше расскажи, откуда эта...
— Я говорю серьезно: к концу недели чертежи должны быть, ясно? С меня тоже спрашивают, да не так, как я с тебя.
— Ладно, сделаю, — пряча ухмылку, сдался Владимир. — А ты машину, машину давай! И кирпич. У меня каждый час на счету...
По пути к мехмастерской Зайцев остановился возле стройки. На самом берегу бухты бригада попавших в кабалу отпускников-ученых строила новое здание аквариальной лаборатории, любимое детище и давнюю мечту молодого инженера и подающего надежды ученого Коли Соловьева. Большие стальные рамы уже стояли на фундаменте, местами перевязанные и подкрепленные не слишком ровном кирпичной кладкой.