— Держись, Кольша, на ученом совете тебя четвертуют, растащат на составные части! Поспеши с дипломом, а то и пост отберут.
— Что мне пост! — смутился Коля. — Работать бы дали... Тебя-то не выставят?
— Меня? — Князев развеселился пуще прежнего. — Весной я вернусь сюда директором филиала, пусть попробуют!
Зайцев вышел на крыльцо вместе с Покровским, на ходу застегивая куртку: ветер бил прямо в лицо.
— Доволен? — коротко спросил Покровский.
Борис Петрович пожал плечами:
— Пока нечем. Но ждать большего было бы неосмотрительно. А ты? Не слишком ли поспешил устраниться? Твой авторитет бывает нужен.
— Я и не отказываюсь. Всегда в твоем распоряжении в качестве советчика. Только теперь мои советы немного стоят. Теперь, Боря, времена другие. Тебе, в сущности, предстоит малоприятное дело: романтический уголок превратить в четкое предприятие. Со всеми вытекающими... А свою жизнь — в каторгу. И может, не только свою. Разве можно помогать человеку в этом? Даже советовать сложно и глупо. Но отношения к тебе это не меняет. Если что — всегда рад видеть.
...Куда мог запропаститься ковшик? Всю жизнь плавал себе в ведре, никому не мешал. Может, на веранде? Что бы ему там делать...
Вот и зима, раздолье для одиноких и выносливых. В борьбе за существование только успевай дни считать. Воду принеси, выруби ее из наледи на ручье, ведро вынеси, угля раздобудь, дров наруби, окна утепли...
Интересно, что делает Наташка? То же самое поди... Прибирает у Савельича в комнате или у Северянина, им вчера тоже не до уборок было... Может, пора кончать всю эту жизнь наперекосяк, на два дома? Прийти и сказать решительно, как советует Князев. Даже не сказать, а взять за руку, в другую чемодан — и вперед?
Кто бы знал, до чего хочется сделать именно так. И до чего боязно. Ну два, ну три года радостей любви и беспечности, пока обоим ничего не надо. А потом? А потом ребенок. И начнется: катер на комбинат за продуктами, машину — съездить к врачу, время — погулять с ребенком, время пообщаться с женой, которая звереет от пеленок и одиночества. А для нужд объединения придется мотаться по стране месяцами, и доверить это некому...
Если бы он не знал, как легко и быстро рушатся семьи в такой вот закрутке. И слова, и мечты, и идеи — все то, о чем говорили друг другу взахлеб и слушали как откровение, начинает раздражать, потому что каждый видит только то, чем пожертвовал для семьи, а то, что достигнуто, — само собой, и кажется таким исчезающе мелким...
Собственно, семью можно оставить и на таком уровне: каждый сам по себе.
Ага, кто-то, кажется, встал, шаги слышно. Что ж, почти вовремя. Сейчас только вытереть стол и заварить чай. Температура уже вполне жилая. Ух, как гудит печура, ради одного этого звука стоит зимовать на Рыцаре!
— С добрым утром, — попытался улыбнуться директор, но, не омочив лица водой, сделать это ему было трудно.
— С добрым, — согласился Зайцев. — Умывайтесь и поднимайте вашу рать. Можно пить чай.
— А ты молодцом. Давно встал, верно?
— Ничего, не так страшен черт, Юрий Леонидович. Тут работы было на полчаса. Вода в умывальнике есть.
— Спасибо.
Директор умылся, сел возле печки в удобное кресло, обстоятельно закурил.
— Разозлился на меня, сознайся?
— Я? За что, когда? — удивился Зайцев.
— На совете. Знаю, знаю, наверняка разозлился. Сам такой был. Подумал небось — вот соглашателя бог послал. Всем по прянику — кулька нет, а все голодные.
— Обижаете, Юрий Леонидович, — облегченно улыбнулся Зайцев. — Я и сам не раз поступал так же. Главное, мешать мне вы не собираетесь, если я верно понял.
— Понял верно.
— Ну вот. Значит, объединение «Акватрон» через год будет иметь свой счет в банке, это я вам обещаю.
— А ты не спеши. И никогда не делай одно в ущерб другому, лучше в помощь. Так вернее. Про подводный аппарат не забыл?
— Я и программу под него прикинул, как можно!
— Опять спешишь... Тебе не мешает знать, что аппарат сюда придет не сам по себе. Такие вещи не дарят. С ним придут геологи, океанологи, и им нужно тут работать. Рядом с тобой. А задачи у вас очень разные. Если не противоположные в чем-то. Скажу тебе больше: марикультура — да, важно, и средства на нее дают. Но геологи имеют втрое больше. Освоение ресурсов шельфа... Закипело, кажется, налей-ка чайку.
— Сейчас заварю... Ну не дают покоя! То им порт, то шельф. Как нам тут совмещаться, Юрий Леонидович? Станция традиционно биологическая, менять профиль — это не шутка. Совсем новые задачи — технические, кадровые.
— Зачем менять? Расширять, так вернее. А вот как совмещаться, над этим предстоит подумать.
— Хорошо... Ну а Князев, как думаете с ним? Его в рамках удержать трудно. И вообще зачем вам нужен этот филиал Новосибирска здесь? Искусственное, престижное построение, бред!