Пробежал глазами письмо. Все верно, растрата, она и не подозревала. Просто сунули девчонку в лапы ревизору, сволочуги! Вот бы нам с Феликсом до них добраться... Кстати, на всякий случай номер магазина... Может, что и придумаем.
Письмо на место, дверь на ключ, связку на стол.
— Не мучай девочку, изверг!
— Ладно, пощажу. — Феликс вздохнул с облегчением и снял Олю со стулом с планширя.
— Уф! — отдувалась девушка, все же довольная вниманием. — Посдурели мужики совсем!
— Что делать, Оленька! Пираты — веселый народ! Ты ведь служишь где? На «Санта Розе». Должна терпеть. Долю от добычи мы тебе отрядим.
Когда Владимир вернулся с почты, акваланги у Феликса были забиты, снаряжение лежало в водолазке на диване.
— Порядок? — спросил Феликс.
— Как и у тебя. Идем.
Они вышли на полубак и торжественно подожгли над водой маленький розовый листок переводной квитанции.
— Вот налетел жестокий шквал.
Завыл, как дикий пес!
Как призрак встал девятый вал,
Все золото унес!
Глаза Феликса сияли счастьем. Ледяной ветер колотился в голую грудь под распахнутой штормовкой, но — тщетно.
— Веселишься? — спросил Владимир насмешливо.
— Еще бы! На шестьдесят метров идем, давно мечтаю!
— Может, возьмете меня?
— Ист. Это особый случай. Или я стану командиром подводного аппарата, или понесет меня... А командиром я стану не раньше, чем Зайцев убедится, что со мной можно ходить на шестьдесят метров. И дальше... Где же он есть? Уже два часа...
— Спросим у Оли.
Оля посмотрела на них испуганно:
— С ума вы посходили, какие нынче погружения! Гляньте на море, Борис Петрович все отменил.
— Вот так и надейся на людей, — Феликс сжал кулаки. — Чуть ветерок, он и в кусты.
— Не зверись, он прав, — сказал Северянин. — Ветер явно больше нормы и растет. Успеете, затихнет через пару дней.
— Пара пустых дней!
— Пустых? А про коней забыл?
— Кому они теперь нужны, кони! Я хотел Князеву, но ты сам слыхал — уезжает... Э, да провались все вместе с вашим Рыцарем! — Он картинно развернулся, ринулся к двери. — Поеду в горы, и все к черту! Друзья там не оставят.
— У тебя на дорогу ни копейки, — напомнил Владимир.
— Фигня, наймусь проводником. Тоска у вас! Летом еще куда ни шло, хватает людишек, а зимой — волком завоешь!
— Вон ты как легко! — Северянин посмотрел на него со злым прищуром. — Свободный человек, красота! Любуйтесь!
— А я свободный, ну и что — завидно?
— Пацан... — устало сказал Владимир. — Надоело мне с тобой... Смеются все. Зайцева даже уговорил на курсы гидронавтов тебя первым послать. А ты — свободный!
Он хлопнул дверью и направился к дому Тугарина. Зайцев, конечно, сидит у директора, где же еще.
А Феликс вышел на крыло мостика, долго стоял, повернувшись навстречу морю и студеному ветру, диким глазом поглядывая на пляшущие под бортом волны. Потом вдруг скинул штормовку, штаны, взлетел на планширь и с воплем, раскинув руки, полетел в волны.
— Куда, сумасшедший! — вскрикнула Оля и выбежала следом. В волнах несколько секунд никого не было, потом выросли две руки и голова.
— Эге-ей! Оля-я! Прыгай сюда-а! Бу-удет бу-уря-а, мы поспорим и побо-оремся мы с не-ей! Ха-ха-ха!
Зычный его голос захлестывали волны, но он прорывался, спорил с ветром и штормом, заражал ликованием, безумством и молодостью.
С моря, не отступаясь, напирал студеный ветер. Он походя снимал с потревоженных гребней густую пену, невидимой пылью взвихривал ее вверх и, заматеревший в соленом настое, ударял в пирсы, борта шхуны, в недвижное лицо Северянина.
Город с детства приучал жить сложно. Искать, искать без конца, сначала потому, что цель еще далека, потом оттого, что о ней забываешь и привыкаешь к самому поиску. Искать свою «экологическую нишу», свою подругу, квартиру, хорошую зарплату и бог знает что еще. И никогда не понять, какой же смысл заложен в этих поисках матерью-природой, если с каждым шагом человек лишь сильнее отгораживается от нее — скоростью, комфортом, силой своего знания.
Зато как легко отпали все вопросы здесь. Люди спаяны одной, обнаженной целью: понять природу, восстановить и жить с ней в гармонии. Так было изначально на земле, пока человек ничего еще не знал. Так должно быть теперь на Рыцаре, где только начинаются первые шаги в тайны океана. И так — несомненно! — будет завтра, всегда у людей, знающих об океане все. Они должны беречь друг друга, люди и океан.
Очередная волна, расколовшись о пирс, окатила его брызгами. Володя поежился и ушел в дом.
Дом был заполнен стуком молотков и предотъездной суетой: студенты упаковывались. Им хотелось увезти с собой в свои сухопутные города что-нибудь еще кроме наполненной морем души. Это что-нибудь составляло целые коллекции, тщательно высушенные, завернутые и уложенные внутрь фанерных ящиков. В рюкзаки отправились корабельные фонари, обрывки сетей, разные поплавки и даже большие шары-кухтыли из яркой пластмассы. Гребешковые створки увязывали пачками: мало ли кому придется дарить! А тут этим добром, следами прошлых бездумных промыслов, разве что берега не выстланы.