Примерно то же случилось с водопроводом. Зайцев решил сделать водозабор на склоне, над поселком, чтобы вода шла самотеком, без всяких насосов. Князев начал рыть артезианский колодец. Вода, таким образом, была получена из двух разных источников, и важность этого оценили очень скоро. Зимой пользовались только колодцем, водозабор Зайцева перемерзал, зато летом колодца на всех не хватало, поступление воды было там невелико. Тут и выручила система самотека.
С наступлением первой зимы на станции самые серьезные и долгие споры вызвал способ отопления. Поскольку их изобретено множество, спорам, казалось, не будет конца. Решили так: в подвале лабораторного корпуса оборудовать котельную, остальным обогреваться пока электричеством и буржуйками.
Поскольку первое капитальное жилье соорудил себе Князев, его камин тоже был на станции первым. Пережить такое равнодушно Зайцев не мог. Дом, в котором он на склоне зимы поселился вместе со своим другом, инженером Владимиром Северяниным, состоял из четырех стен, крыши и нескольких перегородок, деливших его на квартиры. Одну из квартир энергично оборудовали для начальника станции Тугарина, в остальных тем временем ютились на земляном полу двое бездомных котов.
Зайцев с Северяниным осмотрели будущую квартиру и единодушно решили начать с камина. Понемногу подвезли кирпич, глину, залили фундамент. Но главное дело стояло — не находилось времени. Зайцев пропадал на своей водолазной шхуне или в сарайчике - аквариальной: «обкатывался» с разными людьми проект новой аквариальной, и становилось очевидно, что именно она станет на Рыцаре тем центром, средоточием науки, которое наконец затмит славу Князевграда.
Тем временем неумолимо надвигалось лето, а камина у Северянина с Зайцевым все не было.
Однажды, переполнившись нетерпением, сильно пригнув длинную шею, Северянин решительно шагнул через высокий порог капитанской каюты на водолазной шхуне, где Зайцев оборудовал кабинет.
— Ты плохой начальник, — произнес он обычной скороговоркой. — Ты совсем не умеешь планировать свое время.
— Тебе чего? — поморщился Зайцев, перекладывая бумаги.
— Камина хочу! — Северянин ударил себя в грудь непомерно большим кулаком, так, что в груди зазвенело. — А я в жизни кирпича не клал.
На круглых морских часах над столом Зайцева было половина третьего.
— Ладно — после работы, — невозмутимо сказал Борис Петрович. — Ты, кстати, с лебедкой разобрался?
Это, конечно, был вопрос только по форме. По сути это был приказ — разобраться. Но он привык слышать приказы от своего друга. Даже забавно.
Подружились они уже давно, десять лет тому. Зайцев тогда явился на завод договариваться о каких-то железках для какой-то там станции в бухте Причастия. В общем — детский лепет по заводским понятиям. Людям некогда присесть, сразу несколько судов сдавалось, помнится, Регистру, а это каждый знает, что такое: всеобщая беготня, ругань. И никуда не денешься. Регистр — это свято.
И вот среди такой будничной заводской картины является субъект невзрачной внешности, при язвительном взгляде и такой же манере говорить. Да еще, кажется, и при бороде, чего заводской люд в те времена борьбы с пижонством терпеть не мог.
Приходит он прямо к начальнику цеха и начинает говорить о фермах для пирса. Заказ копеечный, но гарантийное письмо у субъекта по всем правилам, от какого-то рыбокомбината, о котором на заводе и не слыхали никогда. Ради чего начальник цеха будет уговаривать своих мастеров и работяг отвлечься от привычного и выгодного дела на это, копеечное?
Тут-то и начал Зайцев расписывать красоты своей бухты Причастия да звать летом в гости. Сам того не ожидая, он попал в точку: у завода вопрос с базой отдыха был самый больной. То есть, базы никакой не было вовсе, н места в пригородной зоне не давали. Причастия, правда, далеко, но у завода свой катер, это упрощало дело.
А Владимир понял, что именно об этом он и мечтал давным-давно: иметь возможность летом пожить у моря. И не бездельно пожить, а активно, при деле и при хорошей компании, потому что иначе — разучился.
Лебедку нужно было привести в рабочее состояние после нескольких лет, проведенных ею под открытым небом на заводском дворе, и установить на берегу. Но дело уперлось в гаечные ключи. Они оказались закрыты в складе, и открыть его мог только водолаз Санька Носов, уехавший на неизвестное время в город. Проще всего да и разумней было подождать. Но ведь Зайцев не отстанет, предложит поискать. Можно, конечно, пойти к механикам в гараж или к Князеву, в его пряничный городок, где есть все что угодно. Но при этом придется восхищаться какой-нибудь новой тропинкой из пластика, проложенной между лабораторией и кухней. Не хочется.