Выбрать главу

Лешкина физиономия расплылась в улыбке.

— Забрать? Но это все зависит от... — Виктор неуверенно глянул на Ольгу.

— Если, конечно, вас не затруднит, — заметила она робко. — Парень меня замучил: пусть, говорит, ледокол еще останется.

— Диван у тебя свободен в каюте? — спросил капитан. — Или перевести в двухместную?

— Не надо, есть диван.

— Ну, а сам герой, думаю, не против. Короче, с моей стороны возражений нет, а там решайте.

Капитан ушел, оставив Виктора лицом к лицу с Ольгой.

— Вы извините, — начал он, — мне как-то и в голову не пришло... Он же молчит, а я откуда знаю, что там у вас за дела. Моя жена, например, костьми бы легла...

— Мне главное, чтобы вам не в тягость, — снова сказала Ольга. — А так, раз ему интересно, и капитан вот...

— Вы на редкость мудрая мама. Обычно женщины считают, что самое важное для детей летом — есть фрукты.

— Ничего, я дам ему денег, купит соков у артельщика...

— Мам, дядь Вить, а мы пойдем в тундру в воскресенье? — вмешался Лешка. — Дядь Вить, давайте сходим, я вам такие места покажу!

— Яс удовольствием, — сказал Виктор Ольге. — Леша говорит, вы делаете шикарный грибной суп.

— Ну, грибов пока мало, это позже. А сходить надо, если вам не приходилось.

— Я здесь впервые.

В тундре Лешка взял реванш за все свое ледокольное и водолазное ученичество. Ему было очень важно показать Виктору, что он, хоть и пацан еще, знает свой мир ничуть не хуже, чем водолаз — свой. Они бродили по кочкарникам и каменистым осыпям, по заросшим ольхой и ивой речным долинам и бескрайним голубичным полянам. Лешка рассказывал про серых гусей и куликов, про хариусов, зимующих в темных речных ямах, и про ослепительно белого чира, чью зимовку никто еще не видел.

— Надо же, сколько он знает, — тихо удивлялась Ольга, когда они с Виктором слегка отставали.

— Наверное, учителя географии и биологии в школе просто любят свой край, — предположил Виктор, осторожно поддерживая Ольгу под руку. — Это всегда видно на детях.

— И мать замечает это последней, — она горько усмехнулась.

— Все-таки замечает, это уже успех. И слава богу, вам есть что замечать в сыне. Теперь они все как-то... на одно лицо.

Лешка протер глаза и спросил басом:

— Уже пришли?

— На подходе, — Виктор глядел в иллюминатор. — Мать узнает, что спишь днем, что скажет? Вставай пить чай.

— А я расскажу ей, как ночью работал вместе с тобой, — схитрил Лешка и загремел умывальником. — И ничего она не скажет. Дядь Вить, а ты уже пил?

— Вместе пойдем.

— Нормально. А в Певеке работать будем? Или в тундру пойдем?

— Осмотрим корпус, а там и в тундру. Если маму отпустят.

— А если не отпустят, сами сходим?

— Думаешь, ей меньше нашего хочется? Сидит в кабинете, света белого не видит, — с укором сказал Виктор.

— Значит, должны отпустить, — решил Лешка. – Ты договорись, и ее отпустят.

Они вышли в коридор и направились к столовой.

— Что значит договорись? — строго спросил Виктор. — Знаешь, сколько судов в подчинении у начальника штаба? Десятки. И на каждом по сорок человек. А на ледоколах и того больше. Что же это будет, как ты думаешь, если каждый прибежит в штаб договариваться?

— Ты же не каждый, ты же водолаз, — оскорбился Лешка.

— А что водолаз? Обычный моряк, не лучше токаря или матроса.

Лешка замолчал, но Виктор понял — его слова парня не убедили.

Они поднялись на верхний мостик, чтобы получше видеть поселок. В порту шла работа: над тремя кораблями, стоящими в ряд вдоль стены, суетились краны, подавая на берег стропы с грузом. Где-то там, на причале, скрытые бортами судов, то и дело отъезжали груженые машины. Они вылетали с бетонного причала на пыльную поселковую дорогу, и тучи пыли медленно сползали в море, скрывая дальнейший путь грузовиков.

На просвете меж двух судов, приготовленном для швартовки ледокола кормой, столпилось десятка полтора людей. Виктор указал Лешке:

— Вон, видишь?

— Ага. Только там одни мужики.

— Это издалека. Может, она в брюках.

Капитан швартовался как всегда решительно, на полном заднем всеми тремя винтами, так что Виктор с Лешкой скоро ее высмотрели.

Помахали, потом постояли, молча преодолевая взглядами расстояние. Потом снова помахали.

Томительное дело — встречать судно! Пока подадут сходню — изведутся на борту, измаются на причале. И горе парням, подающим эту самую сходню. Чего только не наслушаются под придирчивыми взглядами нетерпеливых! А наслушаются — и впрямь все из рук вон!

Наконец подали трап и сетку завели. Ольга — деловая! — сама пошла на ледокол.