Почему-то то, что Каю первому удастся совершить подвиг, сомнений ни у кого не вызывало.
Откровенно говоря, полгода назад у Кая, Бина и Перси был шанс совершить нечто такое, о чем долго бы говорили в городке. В тот день они забрались далеко в лес не в поисках подвига, если честно, а в поисках земляники. Матушка Перси послала сына, а с ним пошли и Кай с Бином. На обратном пути они наткнулись на лесную ведьму. К счастью для них, ведьма оказалась полностью свихнувшейся старухой (с лесными колдуньями такое часто бывает: долгое одиночество, злые помыслы и беспрестанные занятия магией губительно действуют на человеческий мозг), поэтому мальчишки и не могли сказать точно, кто испугался сильнее – они или ведьма. Старуха, пронзительно взвизгнув, кинулась прочь. Высоко подпрыгнув, она заметалась по нижним ветвям деревьев, истошно завыла – сорванные листья и клочья ветхой одежды полетели в разные стороны. Забираясь все выше, перепрыгивая с ветки на ветку, она стремительно теряла человеческое обличье, и уже через минуту вой превратился в жуткое шипение, лишившееся одежды тело покрылось густой шерстью – и дикая лесная кошка скрылась в лесу.
А мальчики опомнились только на опушке леса. Кай, в руках которого была корзинка с ягодами, конечно, ее потерял. Последствия неожиданной встречи для Бина и Перси оказались еще серьезней. Перси обмочился, а Бин неделю не мог выговорить ни слова, да еще недели две потом заикался.
Но это случилось полгода назад, когда они были зелеными сопляками. Теперь им по девять лет, а Бину – почти десять. Теперь у каждого – меч, вырезанный из сосновой ветки, с заточенными краями и острым, как иголка, концом. Таким мечом, наверное, можно проткнуть человека, если ударить посильнее. Да и просто рубануть – мало не покажется. Вот Асколу не показалось…
Этот великовозрастный дурак, которому вообще-то уже полагалось интересоваться девками, а не верховодить кучкой малолеток, давно привязывался к ним. Непонятно, что его бесило больше всего: деревянные мечи на поясах, игры, в которые они играли только втроем, никого больше не принимая, или что-то еще, но с какого-то времени Аскол просто не давал им прохода. Из какой-то интуитивной осторожности сын рыбника со своими прихлебателями предпочитал отлавливать мальчишек по одному, а если встречал троицу вместе, всегда отделывался парой язвительных замечаний – конечно, в том случае, когда, исходя из количества своей свиты, не бывал полностью уверен в удачном для себя исходе потасовки. Так и продолжалось до сегодняшнего дня…
…Впрочем, в этот вечер Кай забыл о паскудном Асколе, как только он скрылся из вида со всей своей «армией».
Огр – вот что волновало сейчас Кая. Настоящий огр, страшный и наверняка свирепый, то есть вполне подходящий, стоял между мальчиком и будущим посвящением.
– Наверное, полночь уже, – проговорил Бин.
– Я есть хочу! – проныл Перси и погладил себя по животу, который вполне явственно отозвался голодным бурчанием.
Кай ничего не ответил. Глаза его следили за огром, который молча сидел посреди гудящего трактира, а разум, кажется, витал где-то далеко. Время от времени дверь трактира хлопала – все меньше посетителей входило, все больше покидало веселую гулянку.
– Кай, а Кай, – толкнули его в плечо.
Мальчишка неохотно обернулся.
– Матушка мне велела пораньше дома быть, – сказал Бин, пожимая плечами от ночного холода. – Чего-то неможется ей, а очаг развести некому. Может, он до утра сидеть будет, что ж нам, так и ждать до утра?
– А я сейчас от голода помру, – сообщил Перси. – Пошли отсюда, а?
Кай куснул губу.
– Ну вы и… – начал он и махнул рукой: – Идите, чего уж.
– А ты? – осведомился Перси. – Твоя-то матушка тебя, наверное, тоже заждалась.
Кай не ответил. Матушка, конечно, ждет. А может, она подумала, что он отправился в ночной караул с дедушкой Гуром? Дедушка не раз уже обещал. Правда, в этом случае все равно следовало бы отпроситься. Но… Огр же! Настоящий огр сидит всего в нескольких шагах. Нет, нельзя сейчас уходить. Если он сейчас уйдет, а наутро узнает, что чудовище сожрало кого-нибудь?
– Идите, – кивнул Кай и снова повернулся к окну, – сам справлюсь.
Мальчишки потоптались еще, потом Кай, в очередной раз подняв ногу, чтобы растереть онемевшую от холода босую пятку, вдруг ощутил, что остался один.
– Ну и что, – вслух буркнул он и повторил: – Сам справлюсь.