Застрелили не Спайка.
Это была Шейенн.
Шаг за шагом мой мозг осознавал все происходящее. Глядя на переднее сиденье, я увидел море крови. А потом я увидел ее…с размозжённой головой. Они попали в затылок. Шей мертва. Мы все залиты кровью. Нескончаемые крики Спайка звенели в ушах, а я не мог даже пошевелиться, закружилась голова. Я полностью провалился в шоковое состояние. Шейенн мертва и это моя вина. Я позволил жене лучшего друга погибнуть! Я ничем не отличаюсь от убийцы.
Вдруг машина врезалась в дерево, и я провалился в темноту.
Это даже к лучшему.
Я заплакала. Нет, я просто разрыдалась всей душой. Когда Кэйд закончил свой рассказ, я с трудом могла дышать. Никогда в жизни не слышала более трагичной истории. Теперь мне стало все понятно. Бедный Кэйд, Спайк, Шейенн. Каждого из них было безумно жаль. Я вытерла слезы и посмотрела на Кэйда. Он молча смотрел в окно. Кэйд носил в себе глубокое чувство вины, винил себя в смерти девушки. Я его понимала, он пытался сделать как лучше. Я понимала, откуда это тяжелое чувство вины, хотя на самом деле он не виноват.
— Мне так жаль, — прошептала я, тихонько погладив его по спине.
Кэйд резко встал, отбросив мою руку, его кулаки сжались.
— Я убил жену лучшего друга, — от нахлынувших эмоций его голос охрип.
— Это не так.
Он повернулся и посмотрел на меня покрасневшими глазами.
— Нет, это так, черт возьми! Я настоял, чтобы они сели в машину. Это я не позволил им остаться!
— Если бы вы не уехали, все закончилось бы так же. Отпусти ты Спайка одного, думаешь, не испытывал бы сейчас аналогичное чувство вины за смерть друга?
На мгновенье Кэйд прикрыл глаза.
— Он ненавидит меня. И он прав, черт возьми!
— Да, он может ненавидеть тебя. Возможно, у него есть такое право, но он и себя должен ненавидеть. Именно он впутался в эту историю, и втянул в нее жену.
— После той трагедии Спайк переживал очень тяжелые времена. Семья Шей хотела посадить его в тюрьму, он потерял ребенка. Потерял все, во что верил.
— И он потерял тебя.
Кэйд сжался.
— Я никогда не прощу себе этого. Каждый раз, когда я закрываю глаза, то вижу ее лицо. Оно преследует меня.
— Шей не стала бы тебя ненавидеть, ты же знаешь.
Он покачал головой.
— Да, и это самое ужасное. Она не стала бы ненавидеть меня! Она бы сказала, что это был ее собственный выбор. Что она сама так хотела. Шейенн была прекрасным человеком.
— Я думаю, что ты тоже очень хороший человек, Кэйд.
Он внимательно взглянул на меня.
— Откуда ты все это берешь?
— Просто моя жизнь была полна боли, чувства вины и ужаса. Я знаю, что чувствуешь, когда находишься в ловушке обстоятельств. Ты не плохой. Ты всего лишь живой человек, просто иногда мы ошибаемся.
Он взял в руки мое лицо.
— Я бы с легкостью мог полюбить тебя, сладкая. Ты так глубоко чувствуешь меня. Черт, как же это все тяжело…
От его слов я задрожала, а по телу пронеслись мурашки. Неужели он только что сказал, что мог бы полюбить меня? По-настоящему? Наверное, он ошибается. Просто ему больно и одиноко, а он принял это за влюбленность. Заметив мои эмоции, Кэйд посмотрел мне в глаза.
— Сладкая, ты выглядишь так, как будто сейчас упадешь в обморок. Выдыхай.
Я несколько раз сглотнула, пытаясь выбросить его слова из головы. Он мог бы любить меня. Нет, так не может быть, он определенно ошибся.
— Ты так отреагировала, потому что я почти признался тебе в любви?
С болью в глазах я кивнула.
— Тебе никто никогда не говорил подобного и от чистого сердца, не так ли?
Я покачала головой и попыталась сделать вдох.
— Что ж, я говорю тебе это. От всей души. Мне сложно любить кого-то, и даже если это происходит, я не говорю об этом прямо. Но ты другая. Ты отличалась от всех с первой минуты появления в лагере.
— Это всего лишь избитая фраза, — сказала я, нервозно хихикнув.
Кэйд ухмыльнулся, затем нежно поцеловал меня в губы.
— Ради тебя я готов и на избитые фразы.
— О, вот это уже любовь, — прошептала я.
Его зеленые глаза рассматривали мое лицо, и он снова меня поцеловал. Мы целовались долго и нежно, словно успокаивая друг друга единственным известным нам способом.
— А кто такая Сиара? — спросила я, когда мы наконец-то отстранились друг от друга.