Но и Боливар их заметил, приказал укреплять лагерь и готовиться к битве.
2 марта 1820 года, объединенная испанская армия Рафаэля и Батисты вторглась на равнину Пьюры, но Боливар опередил кастильцев - двинулся на север к Гуаякильскому заливу, бросив походный лагерь. Это разозлило карлиста. Рафаэль же невозмутимо предположил, что мятежники будут избегать прямого столкновения, уходя все дальше, в сторону независимой Мексики.
- Мы догоним их! - прорычал капитан Батиста, ловко запрыгивая на коня и отдавая приказы ускорить погоню.
Боливар же шел действительно на север. Там он надеялся получить убежище у революционного правительства Мексики и защиту у британцев. Ведь британцы и проспонсировали эту революцию, устроив хаоса и беспорядки в южноамериканских колониях Испании.
- Если наше дело погибнет, то ничего, кастильцы столкнутся с англосаксами, когда узнают правду - думал Боливар, глядя как понуро идут его бойцы, уставшие и закаленные болью.
Летом испанские роялисты вновь вышли на отряд Боливара, половина отправилась сообщить капитанам о местонахождении, а другие вступили в перестрелку с мятежниками.
Понимая что это отвлекающий манёвр, Симон Боливар приказал нескольким группам отходить, а сам остался вместе с двумя бригадами (около 7 тысяч) сдерживать приход испанцев.
2 августа 1820 года произошла битва при Пьюре -
Армия Симона Боливара (4 тысячи егерей и 3 тысячи ополченцев) против объединенных сил испанцев (23 тысячи пехоты, 2500 кавалерии, 8 тысяч вспомогательных отрядов).
Боливар применил хитрую уловку - с отрядом егерей до 500 бойцов обошел испанцев с южной стороны, в тыл. Основные силы испанцев шли на штурм импровизированного лагеря революционеров.
После небольшой перестрелки, капитан Хуан приказал начать обстреливать позиции мятежников, желая ослабить их укрепления на возвышенности холма.
Рафаэль же начал атаку на левый фланг мятежников, ведя за собой гренадерские подразделения.
Это дало возможность отряду Боливара неожиданно ударить в тыл испанской армии. В результате пять обозов уничтожено, убито до сотни тыловых рабочих, наемников-индейцев, нескольких артиллеристов лично изрубил Боливар. Когда основные силы обратили внимание на атаку с тыла, егеря заложили несколько пачек динамита в пару артиллерийских расчетов испанцев. Взрыв уничтожил до десятка пушек и убил до сорока туземных разведчиков, и столько же погибло карабинеров, которые контратаковали революционеров.
Боливар подал сигнал к отступлению - следуя узкими тропами, он и несколько тысяч егерей прорвались через заслон карабинеров, которые были в замешательстве от взрыва.
Сам лагерь революционеров был захвачен - плохо обученные ополченцы не могли долго противостоять гренадерам Рафаэля. Правда и гренадеры потеряли до десяток убитыми, сам Рафаэль получил легкое ранение в руку.
Батиста же командовал основными силами пехоты и кавалерии, зачищая главные позиции революционеров.
Битва закончилась победой испанцев.
Потери - армия Боливара понесла до 4 тысяч убитых и около ста попало в плен к роялистам.
Остатки вместе с самим генералом бежали в сторону эквадорского Кито.
Испанские потери - до 3 тысяч убитых, тысяча ранено.
Большие потери понесли карабинеры и тыловая прислуга, также один орудийный расчет уничтожен.
Обыскав лагерь, испанцы захватили небольшие трофеи мятежников -
пару знамен, несколько ящиков ружей и пороха, пачки динамита, консервы.
- Еще пару таких ударов и мы их растопчем! - расхохотался капитан Батиста, осматривая пленных революционеров.
- Однако они применили хитрый ход, зайдя к нам в тыл - сказал Рафаэль, которому уже перебинтовали рану.
- Вот что, мой друг, следующую атаку возглавлю я, а вы пока отлежитесь! - строго бросил Батиста, поигрывая кремнёвым револьвером.
Рафаэль действительно чувствовал себя довольно плохо - долгий поход и рана полностью вымотали его.
Чувствуя усталость, рыцарь Сантьяго устроился в палатке с другими ранеными.
Здесь отдыхали перебинтованные карабинеры, обгоревшие туземные иррегуляры, дремали обычные пехотинцы.
Прежде чем впасть в сон, Рафаэль успел разглядеть нескольких пострадавших.
Вот карабинер, юноша двадцати лет, худой, усталый, в грязной рваной униформе, сидящий на рваном матрасе, он печально обхватил руками голову и изредка поднимая ее, молча смотрит в сторону сильно раненых.
Смуглый туземец, житель американской пампы, жадно пьет флягу с водой, его кожа покрыта ожогами от взрыва динамита.