Также Испания заключила договор с Францией, что та не будет совать свой либеральный нос, в отношении возможных конфликтов на юге Пиренеев.
А в случае невыполнения договора, Германская Империя и Бельгия готовы выступить вместе с Испанией против Франции.
Эгмонт же в это время встретился в гибралтарском порту с Луисом де Кордобой, карлистским подпольщиком.
Ресурсы Испании позволили сформировать две бригады на манер легких застрельщиков.
Британский гарнизон состоял из 12 канонерок и пяти тысяч солдат.
Роберт Дафф, был капитаном Гибралтарской эскадры и за щедрую награду готов был отдать три канонерки мятежникам как брандеры.
Как отметил Артур Стюарт, британский посол в Испании, время отбивать Гибралтар было удачно.
Еще не успев оправиться от афганской и сипайской войны, британцы увязли в конфликте с бурами (Первая Англо-бурская война, также известная как Трансваальская война).
Затем Альфонс-Карлос приказал Андалуйской армии под командованием генерала Вега подойти на границу с Гибралтаром.
Было заметно, как происпанские англичане и правоцентристы бегут из города.
Началом мятежа стало атака брандерами британских канонерок, после этого мятежники захватили док, пристань и прибрежные укрепления.
После этого шли медленные и убийственные канонады между британским гарнизоном и испанскими мятежниками.
Все это время Королевский флот возле города не появлялся: озабоченное судьбой Гибралтара, британское правительство не имело свободных кораблей для доставки войск и подавления бунта.
Не имея подкреплений, британский гарнизон нес потери от нехватки пищи и стычек с мятежниками.
Вынужденные воевать на несколько фронтов, британская корона отказалась от попытки помочь гарнизону и дальнейших действий по наведению порядка в Андалусии.
Это вызвало целый шквал критики в адрес Уильяма Гладстона.
Британское Адмиралтейство, возможно чтобы скрыть свои просчёты при гибели Гибралтарской эскадры, обвинили во всем Джо Бингера, адмирала, отвечающего за защиту колоний, который был обвинен в измене и расстрелян.
Испания выразила предложение о своем участие в попытках наведения порядка в Гибралтаре, путем ввода миротворческого батальона, для создания условий народного референдума.
Лондон слегка замешкался, Париж и Берлин поддержали такое решение.
Оставалось действие за Мадридом.
Понимая, что ввод регулярных войск это акт официальной войны с Британией, Альфонс-Карлос решает создать добровольческий Испанский Легион для граждан страны и испаноговорящих.
После подписания о его создании, в Картахену прибыло около 8 тысяч добровольцев, у всех и армейская служба и военный опыт.
Из 8 тысяч было отобрано около 3 тысяч для одной бригады.
Контингент получился очень пестрым — баски, каталонцы, магрибцы, мавры, мориски и португальцы.
Для командования был выбран Мильян Астрай, один из авантюристов и колонизаторов Испанской Африки, у которого просто колоссальный опыт в командовании и управлении многонациональными соединениями.
Собрав миротворческих легионеров под своим покровительством, король и его военное окружение направило приглашения для британских и французских консулов.
Разведчики из пограничной роты Кадиса, изучив стены и вход в Гибралтар, сообщили штабу о невозможности мирного способа открыть ворота. А подрыв и обстрел города это акт официальной войны Испании и Британии.
Тогда Эгмонт нанял пару пассажирских пароходов из международной трансатлантической кампании перевозок.
Эти пароходы должны доставить и миротворцев и консулов с дипломатами в Гибралтар морским путем через порт.
Такой план был одобрен, во избежания открытого военного конфликта.
Укомплектованный Испанский Легион состоял из двух полков легких пехотинцев и одной инженерной роты.
Форма солдат-легионеров для отличия от регулярной армии и гвардии была белоснежной, и мундиры, и кепки, брюки. Только сапоги были угольно-черные. А у командира место белой кепки был алый берет с изображением тройной стрелы.
23 июля, 1880 года, два американских парохода, с легионерами, консулами и испанским дипломатом на борту вошли в гавань Гибралтара.
Издалека уже виделось и слышалось, что в городе идут локальные боевые действия — отдаленный грохот пушек и свистящие выстрелы винтовок.
Также пулеметные очереди иногда разбавляли эту воинственную палитру звуков.
Подплыв к пристани, пароходы остановились, капитаны начали давать гудки и сигналы о прекращении огня.
Пока консулы связывались через телеграф с противоборствующими сторонами, Жан Лабор, представитель французского МИДА подошел к Пабло Абарке, испанскому парламентеру и главе дип-корпуса.
– Я так понимаю ваша мечта скоро сбудется? – сказал он, глядя на дымящиеся постройки Гибралтара.
– Если вы об исторической справедливости, то да, мы это давно ждем! – Пабло стоял у левого борта, облокотившись на поручни.