На выходе надзирательница сунула руки к лицу и посмотрела мальчишке в рот. Ей видимо это нравилось и она пискнула:
- Отличные зубы!
И бросила школьное полотенце.
Димка вытерся и обмотал вокруг бедер. Его снова повели. Вот по пути попалась девчонка в наручниках.
Она присвистнула и рыкнула:
- Кавалер! Какой красавчик!
Димка смело ответил:
- Любой девушки мечта!
Милиционер прикрикнул на Димку. Его ввели в помещение с зеркалом.
Выдали казенную одежду. Серая роба с номерком, штаны и рубашка на голое тело. Ни трусов, ни майки. Сама роба ношенная и застиранная с дырками. Надзирательница спросила:
- А ботинки?
Складская ответила:
- Малолеткам казенную обувь выдают после начала отопительного сезона. Кризис и нехватка финансирования.
Димка посмотрел в зеркало. Стриженный наголо, и тюремной робе, он напоминал уголовника. Босые же ноги и рваные штаны делали похожим на беспризорника. Да и видок у него, только наколок не хватает.
Надзирательница толкнула Димку:
- Пошли! Сейчас тебя в камеру отведут! С друзьями познакомишься!
Димку повели по коридорам со сложенными сзади руками. Босоногий, стриженый мальчик старался смотреть гордо. Хотя это у него плохо получалось.
На приеме его встретил милиционер. Посмотрел, сверил дату рождения. Спросил, фамилию, имя и отчество, после чего кивнул:
- В детское отделение, до шестнадцати!
Димка с облегчением вздохнул. Со своими сверстниками он рассчитывал справится. Только конечно смущало, что по коридорам тюрьмы ты ходишь босиком. А бетон холодный и не очень-то чистый.
Мальчика повели, заставив сложить руки, и даже нацепили наручники. Он ведь по тяжелой статье.
В детской отделении тюрьмы было почище. Тут сидели мальчики не старше пятнадцати, кому не исполнилось шестнадцать. Много решеток с толстыми прутьями. За толстыми стальными дверьми было немного шумно.
Мимо Димки провели мальчишку. Он был в тюремной робе, тоже стриженый, но в сбитых, стоптанных казенных ботинках. Выдавил полуулыбку и даже подмигнул новичку. Димка подмигнул ему в ответ.
Вот его подвели к стальной, с приточками двери, где был глазок и торчала цифра 13, и помечено СУС, что означает (строгие условия содержания".
Поставили лицом к стене и сняли наручники.
Дверь со скрипом раскрылась, понесло вонью, и Димка даже зажмурился. После чего его втолкнули в камеру. Димка сделал пару шагов и наткнулся на нары. Тут в три яруса были прибиты деревянные лежаки, в стиле лагерных бараков. Камера была переполнена мальчишками. Все они были стриженные, очень худые, многие полуголые, и торчали ребра. Обуви тут тоже у пацанов не было.
Камера, переполненная больше ста пятидесяти мальчишек. Многим даже не было четырнадцати лет - тех, кто плохо вел в спецшколах отправляли в тринадцатую камеру. В которой не было унитаза, а бы зловонная параша. В этой камере не было продуктовых передач - штрафная, а детей кормили только казенным. Пока не ударят морозы не выдавали и обуви. Страшная переполненность. Впрочем, уже были лихие девяностые годы, и это становилось типичным для СИЗО. Но все равно малолеток брали под стражу реже, и это самая парашливое место в детском отделении.
Мыли мальчишек лишь при поступлении и раз в десять дней. Так что пахла не только параша, но и множество детских тел. Крана разумеется тут не было.
Зато паханы были. Несколько ребят покрепче и не таких истощенных подошли, перелезая через другие тела к Димке. Самый крупный из них прорычал:
- Статья!
Димка ответил с улыбкой:
- Разбойное нападение с применением холодного оружия!
Пахан вызверился. Его лицо было не по возрасту противным, и совсем недетским, а страшным со шрамом.
Димка который имел закалку "Сорока островов", смотрел на него спокойно и даже снисходительно.
Пахан чуть смягчился и заметил:
- Неплохая статья! И мышцы у тебя вижу есть! На краба!
Мальчишки пожали крепко друг другу руки.
Пахан просил: