«Торопись, Баккар!» — закричал Аларм, чувствуя, что створка ворот начинает дрожать все сильнее и сильнее.
И тогда Баккар еле слышным голосом произнес роковое заклинание.
Аларм тотчас ощутил необычайный прилив сил. Ключ начал медленно поворачиваться в замочной скважине. Настала тишина. Врата закрылись. Аларм закрыл глаза и провалился в глубокий сон.
Очнувшись, он увидел, что лежит на берегу Подземного моря. Жемчужные волны мерно накатывались на отмель, шурша бесчисленными мелкими камешками.
— Что со мною было? — пробормотал юноша.
Он медленно встал на ноги, нагнулся и, зачерпнув пригоршню воды, обмыл разгоряченное лицо. В голове его царил полный хаос. Такое с ним порой бывало после тяжелого, кошмарного сна…
Сна? Но разве он спал? Неужели удивительное путешествие в Мир Облаков ему только приснилось?
Аларм повернулся и взглянул в сторону Разрушенного замка. Казалось, седые развалины давным-давно мертвы. Но это было не так. В каменных стенах жил дух древнего короля Мглы…
Неожиданная догадка заставила Аларма вздрогнуть. Он хотел было вновь подняться по склону холма, но вместо этого мысленно спросил:
«Баккар… так это ты живешь в развалинах замка?»
После долгой паузы послышался еле слышный голос:
«Да».
«Но как же так… Выходит, мне попросту почудилось все то, что произошло с нами в Мире Облаков?»
«Нет, все так и было на самом деле. Аларм, разве ты еще не понял, почему ты родился в Пещере рудокопов и почему ты однажды пришел к волшебнице Виллине? Ты — один из вечных героев, которые в разные века воплощаются в разных людях и всегда совершают самые важные для судеб человечества подвиги».
Атарм вздрогнул. Он — вечный герой? Чепуха, он обычный парень, среди рудокопов найдутся воины и получше. Но сейчас его занимали совсем другие мысли.
«Баккар, а что было потом — после того, как мы с Дромом закрыли Врата Тьмы?»
«Потом? Друг, мне тяжело об этом вспоминать… Пакир все равно затеял войну с Атлантидой и погубил ее. Но в бушующие волны океана ушел не только великий материк, но и остров Горн. Многие Белые и Черные маги погибли в буйстве стихий… Торн отправился на Американский материк и создал там Волшебную страну. Ну, а потом, много веков спустя, проклятый колдун Пакир пришел сюда, в эту пещеру… Мою пещеру!»
Аларм вздрогнул.
«Выходит, Пакир все-таки выполнил свою угрозу и погубил ваш прекрасный Мир Облаков?»
«Да, так и было. Однажды неизвестно откуда пришел ураган чудовищной силы. Он облетел всю Империю Солнца, и облака превратились в простые скопления водяного пара! Очень многие мои подданные упали на поверхность земли и разбились. Я сумел отстоять только часть Северного царства. Но тогда на нас обрушился гигантский смерч и через громадную расщелину унес сюда, в эту пещеру. Так люди Облаков превратились в людей Мглы… Прости, Аларм, мне тяжело об этом вспоминать. Да и нет у тебя сейчас времени оглядываться в прошлое! Я давно мертв и живу лишь одними воспоминаниями. А ты живой и должен совершить еще немало подвигов! Теперь ты понял, кто поможет навсегда закрыть Врата Тьмы?»
«Дром?»
«Да. Разыщи его в Волшебной стране и постарайся вновь превратить в великана. И если вы оба попадете на остров Тьмы раньше, чем Пакир заполучит Черное пламя, то победа сил Света станет неизбежной!»
«Понял, — ответил Аларм. — Прощай, друг. Если я не погибну в бою, то еще не раз приду к тебе в гости. А еще сюда может прийти и волшебница Стелла. Ведь она была когда-то твоей невестой, верно?»
«Нет! — закричал король Мглы. — Прошу тебя, Аларм, не рассказывай обо мне Стелле! Мы ведь так ни разу больше и не встретились… Да и на что ей тень древнего короля, от которого не осталось даже горстки праха? Я счастлив знать, что она по-прежнему так же молода и прекрасна, как тысячу веков назад. Наверное, она не раз любила и была счастлива. А мне остается только воспоминание о несбывшемся счастье. Мы с Иринией пожертвовали всем ради других людей. И поверь, если бы я мог вернуться в свою молодость, то поступил бы точно так же, как и прежде. А мои душевные муки… в них есть своя сладость! Когда ты станешь стариком, то поймешь это. Впрочем, тебе, воину, такая участь вряд ли грозит».
Аларм молча поклонился, отдавая дань мужеству нового друга. Он не согласился с его словами, но понимал, что в подобном самоотречении есть глубокая мудрость.