XXIV. Реорганизация армии. Полковник Корвин-Круковский. Суд и казни. Домашние дела
В станице Ново-Дмитриевской армия приводила в порядок различные свои домашние дела.
С кубанцами было заключено соглашение, по которому их армия была подчинена Корнилову.
Соединение армий требовало их реорганизации.
Все оставшиеся еще мелкие воинские части были соединены в крупные единицы, и войска были сведены в три бригады: 1-я, под командой генерал-лейтенанта Маркова, состояла из офицерского Добровольческого и стрелкового кубанского полков; 2-я, под командой генерал-майора Богаевского, – из Корниловского и партизанского полков, и 3-я, под командой генерала от инфантерии Эрдели, – из всех конных частей: двух офицерских полков и одного черкесского.
Пришел в Ново-Дмитриевскую и соединенный обоз армии. Дорога была ужасная; выпавший снег растаял, все ручьи превратились в бурные потоки и уничтожили мосты.
Помог переходу комендант армии полковник Корвин-Круковский – герой знаменитой в свое время «Козювки» на Карпатах, где он со своими стрелками день и ночь отбивал повторные атаки превосходных сил.
Полковник был не только храбрым воином и строгим командиром, но оказался и находчивым инженером. Из всякого, казалось бы, неподходящего материала: сломанной телеги, изгороди, соломы – он созидал, при содействии пленных большевиков, какие-то небывалые сооружения; называл их мостами и переводил через них обозы. Долго ли потом его постройки прославляли архитектора – неизвестно, но обозы соединились с армией.
Из Ново-Дмитриевской были посланы отряды, которые и заняли с боями ближайшие селения – Смоленскую и Григорьевское, куда пытались укрыться красные после боя 12 марта.
Долго простояла армия в этой станице. Но тут, в связи с полученными сведениями, решался целый ряд вопросов о дальнейших ее действиях.
Никто не сомневался, что Екатеринодар падет. Разведчики приносили самые благоприятные вести. Гарнизон в столице будто слабый, всего несколько тысяч; артиллерии немного; большевистское начальство перессорилось и т. п. Отсюда делались и соответствующие выводы.
Весь вопрос заключался только в том, как атаковать Екатеринодар. Город стоял по ту сторону Кубани, и для перехода через реку был только один мост. Такой путь не мог считаться надежным; стоило подорвать мост, и вопрос исчерпан. Следует, очевидно, искать иных способов.
Подумали, порасспросили и нашли, но решение совета держали в самой строгой тайне, и никто его не знал. Под большим секретом передавали, что армия пойдет на кубанскую столицу все-таки прямо, кратчайшим путем, то есть через Георгие-Афинскую и вдоль железной дороги через Энем.
Этот секрет сделался секретом Полишинеля, что и требовалось. Конечно, он немедленно был сообщен и противнику.
Шпионы в армии были, и, к сожалению, они проникали во все места, где могли получить нужные им сведения. Когда их ловили, то, конечно, немедленно уничтожали.
Казнили также и большевистских комиссаров, если по произведенному расследованию оказывалось, что они злоупотребляли своей властью.
Мелких преступников наказывали нагайкой, в особенности за кражи и за стрельбу в воздух на стоянках. Кража лошади или насилие над жителями каралось смертью.
В Ново-Дмитриевской в свободное сравнительно время военно-полевой суд разобрал целый ряд дел по старым еще счетам, и восемь человек были повешены на площади.
Среди них были два добровольца, осужденные за насилие над женщинами. Это были персы из Корниловского полка, приставшие к армии по дороге.
Пользуясь досугом, добровольцы справляли свои дела.
День и чуть не всю ночь работали кузнецы, перековывая лошадей и ремонтируя повозки. Все износилось, истрепалось по ужасным дорогам в весеннюю распутицу. Сапожники чинили остатки обуви, а сами добровольцы, смешно держа иглу впереди себя, зашивали свои лохмотья и чинили сбрую.
Все работали между ежедневными боями с большевистскими отрядами. Враг не спал и постоянно тревожил армию усиленными рекогносцировками. Шрапнели над станицей рвались с утра до вечера. Но к этому так привыкли, что никто не обращал внимания; только счет раненых увеличивался с каждым днем.
XXV. В Георгие-Афинской. План Корнилова. Плавни
26 марта, утром, соединенные армии выступили из Ново-Дмитриевской, прямой дорогой в Георгие-Афинскую, что и подтверждало как будто всем известный секрет.
Вновь добровольцы увидели своего старого врага, железную дорогу, и броневые поезда послали им свои приветствия.