ПОСТСКРИПТУМ
Приняв эстафету от своих античных предтеч, пираты Средневековья настолько скрупулезно переняли все тонкости и традиции их ремесла, что когда на глаза попадается текст, не содержащий имен и дат, подчас трудно разобраться, о каком времени и о какой стране идет речь.
Одинаковость типов античных и средневековых судов вкупе с очевидной и решающей ролью географических условий позволяют безбоязненно продолжить эту параллель и в Новое время, когда на морях появились новые типы кораблей, загремело новое оружие и зазвучали новые языки. Пролив Китира, например, известный как пиратское гнездовье с глубокой древности, был излюбленным местом засад подводных лодок во время первой мировой войны, не был он оставлен без внимания и во вторую мировую войну.
Единственное, пожалуй, что безвозвратно ушло в прошлое,- это обычай береговых жителей убивать на всякий случай чужеземцев: великое переселение народов если не зачеркнуло это понятие, то, по крайней мере, поставило его под вопрос.
Прежней осталась тактика рыцарей удачи, об этом уже говорилось: она непосредственно связана с природными особенностями того или иного района моря, мало изменившимися на протяжении столетий,- с постоянством береговой линии, ветров и течений, а следовательно, и торговых трасс. Потому-то пираты, как правило, действовали каждый в «своем» море, хорошо изученном и объезженном. Этим отчасти объясняется и всеобщий ужас перед викингами, непредсказуемо водившими свои корабли куда им вздумается и применявшими незнакомую другим народам тактику боя.
На прежних местах остались пиратские базы и убежища, тщательно восстановленные и заново укрепленные, и к ним добавилось много новых.
По-прежнему на всех побережьях шла охота на людей, и точно так же крупнейшие рынки рабов устраивались по возможности на островах: во-первых - потому что на островах легче отбить нападение непрошенных гостей, во-вторых - потому что пленникам с них труднее убежать, в-третьих - потому, что почти все острова лежат на морских трассах, а это стимулировало и разнообразило товарообмен и уменьшало «накладные расходы» за счет перевозки пленников. Масштабы средневековой работорговли в точности неизвестны, но из речи дожа Томмазо Мочениго мы знаем, что в первой четверти XV века Венеция вывозила в Ломбардию ежегодно тридцать тысяч рабов. Откуда она их брала? Ответ может быть единственный: скупала оптом у пиратов, чтобы затем с выгодой перепродать.
Легкость сбыта пленников возродила античную практику похищения людей и придала ей невиданный размах. По-прежнему повышенным спросом пользовались дети и молодые женщины, а их-то как раз было легче всего захватить массой. Самым благоприятным случаем для этого представлялось какое-нибудь празднество (особенно религиозное) в береговых селениях, традиционно посещаемое женщинами, детьми и безоружными мужчинами.
На Крите в течение нескольких столетий переходил из уст в уста рассказ о праздновании вечерней «фесты» в пещерной церкви святого Николая, набитой до отказа пилигримами со всей округи. Когда молящиеся зажгли свои свечки, огни увидали проплывавшие мимо разбойники. Они высадились на берег, подкрались к священной пещере, заперли дверь снаружи и стали дожидаться предложений о выкупе. Но внутри было тихо. На этот раз пираты остались с носом: когда им наскучило ожидание и они вошли в пещеру, она оказалась пустой. Как говорит легенда, Николай указал своим поклонникам чудесный путь спасения сквозь скалу.