Военное содружество против мусульман сыграло немалую роль в том, что по новому договору Византия обеспечивала русским купцам беспошлинную торговлю, бесплатное содержание и ряд льгот, важнейшей из коих было право бесплатного пользования греческими банями, к тому же еще и без ограничения во времени. Русские, со своей стороны, брали аналогичные обязательства по отношению к ромейским купцам. Одна из статей договора гласила: «Если корабль греческий будет выброшен ветром на чужую землю и случится при этом кто-нибудь из русских, то они должны охранять корабль с грузом, отослать его назад, провожать его через всякое страшное место, пока достигнет места безопасного; если же противные ветры и мели задержат корабль на одном месте, то русские должны помочь гребцами и проводить их с товарами по здорову...»
В 912 году Олегу наследовал сын Рюрика Ивар, Ингвар («молодой воин»), у руссов - Игорь. Уже на втором году княжения он предпринял, как свидетельствуют арабские источники, набег на берега Каспия - моря, известного также под названиями Хвалынское, Хазарское, Табаристанское, Ак-Денгиз и другими. «Суть, иже то море, - размышляет Бернхард Варен, - нарицаютъ самымъ моремъ, а море самое свойственно нарѣчено не ино есть, развѣ океанова часть будетъ, сирѣчь по океану явственнымъ трактомъ прилепляется, но они глаголютъ, что чрез подземное течеше со океа-номъ соединяется... Ниже сумнѣние есть, дабы понтъ евксинскии иногда ради тоя вины имѣлъ быти езеромъ, босфору заграждену бывшу».
По словам летописца, в этом набеге участвовало полтысячи лодий, но, вероятно, это преувеличение. Чрезвычайно обильной добычей Игоря, награбленной на Каспии, воспользовались, однако, хозяева - хазары, подстерегшие его на обратном пути в хвалынских степях и доказавшие на деле, что море совсем не случайно называют их именем. Игорь вернулся в Киев с жалкими остатками дружины.
В 936 году его воины участвовали в грабежах византийским флотом берегов Италии и Крита.
Сочтя себя после этого знатоком византийского военного искусства, Игорь в 941 году попытался захватить и сам Царьград «с огромным войском на 10 тысячах судов», по свидетельству хронистов, в том числе и Нестора, но потерял почти весь свой флот - возможно, тот самый, что опустошал берега Каспийского моря: корабли были уничтожены «греческим огнем». «И брани меж ними были злы,- пишет Нестор,- но одолели греки, русские же возвратились к дружине своей к вечеру и на ночь влезли в лодьи и отступили. Феофан же преследовал их в лодьях с огнем и начал пускать огонь из труб на русские лодьи. Русские же, видя пламень, бросались в морскую воду, желая спастись, и так возвратились восвояси. Те, кто пришел в землю свою, поведал каждый своим и о том, что произошло, и о лодейном огне: „Словно молнию небесную,- говорили они,- имеют у себя греки и, пуская ее, жгут нас, и поэтому мы не одолели их"». В родные края, злорадствует Лев Диакон, Игорь «прибыл едва лишь с десятком лодок, сам став вестником своей беды».
Однако в 944 году русские сполна взяли реванш: их военные действия на Дунае вынудили императора выслать к Игорю послов, предложивших выкуп, достаточно солидный для того, чтобы князь принял мир. А еще через год был подписан очередной договор, почти дословно повторявший Олегов и заключенный «на вся лета, пока солнце сияет и весь мир стоит». Новым в нем было ограничение льгот русских купцов и запрещение их зимовок в дунайской дельте.
Дунайская победа Игоря была как бы окаймлена двумя событиями, весьма существенными для той эпохи.
В 943 году его флот захватил ряд укреплений в верховьях Куры, и к Русскому княжеству едва не были присоединены Крым и Таманские степи. Помешал случай. Захватив в Закавказье город Бердаа, Игорь оказался запертым в нем арабами и грузинами. Нападения, он, правда, отразил, но нехватка продовольствия вынудила его бесславно ретироваться. Как и с Каспия, из этого похода добралась до Киева лишь ничтожная горстка людей.