- Мы надеемся освободить его через несколько дней,- сказал герцог де Лафорс.
- Нет, нет! - воскликнул де Круасси.- Принцип Конде для нашего дела не годится: это человек пера, а не шпаги. Пусть посидит в Бастилии!
Эта шутка всех рассмешила.
Герцог де Лафорс продолжал:
- Обстоятельства весьма тяжелые, господа! Враги наши окружили короля и восстанавливают его против нас. Носятся слухи о разных указах, готовящихся за нашей спиной. Королева-мать охладела к нам и готова бросить нас на произвол судьбы.
- Ходят зловещие слухи о новой Варфоломеевской ночи,- произнес де Круасси,
- А вы им верите и разносите сплетни! - воскликнул Бассомпьер.
- Успокойтесь! - сказал ему герцог де Лафорс,- Де Круасси сказал правду: у меня в руках доказательства существования этого презренного заговора. К счастью, мы живем не в тысяча пятьсот семьдесят втором, а в шестьсот двадцатом, и королевы Екатерины Медичи нет больше на свете.
- Это правда! - воскликнул почтенный граф Дорваль, друг герцога де Рогана.- Екатерины Медичи больше нет, но существует королева Мария Медичи - она тоже флорентийка.
Слова эти вызвали некоторое волнение среди присутствующих.
- Да,- сказал де Малоз,- итальянская интрига царит и поныне.
- Кто знает,- высказал смелую мысль другой дворянин,- быть может, герцог де Роган удален из нашей среды по приказанию двора?
- Это они не осмелятся сделать! - воскликнул герцог де Лафорс.
- Де Люинь способен на все! - возразил Дорваль.
В эту минуту в залу вошел секретарь герцога и шепнул ему на ухо несколько слов.
- Господа! - сказал герцог, обращаясь к умолкнувшему собранию,- мой секретарь Парнзо принес нам известие о герцоге де Рогане.
- Он здесь? - с живостью спросил Дорваль.
- Нет, он остановился в нескольких лье отсюда. Но он прислал нам курьера, человека вполне падежного.
- Гм! Было бы безопаснее для нас, если бы он сам приехал,- проворчал де Круасси.
- Это зависело не только от него. Но вы знаете того человека, которого он прислал к нам: это Лектур.
- Его молочный брат?
- Он самый.
- Если так, господа,- продолжал Дорваль,- то нам беспокоиться нечего. Лектур нам хорошо известен: это честный человек, безусловно преданный герцогу.
По знаку своего господина Паризо удалился и через минуту снова вошел в сопровождении Лектура. Последний, держа шляпу в одной руке и опираясь на рукоятку шпаги другой, низко поклонился собранию.
- Приветствуем вас, господин Лектур,- благосклонно обратился к нему герцог,- особенно если вы приносите нам известие о герцоге де Рогане, отсутствие которого на собрании, где обсуждаются вопросы первостепенной важности, весьма ощутимо.
- Господа! - начал Лектур.- Герцог де Роган остановился вблизи Парижа из-за одного обстоятельства, которое вас мало заинтересует. Во всяком случае, он в безопасности и всегда готов к вашим услугам.
- Это все, что он поручил передать нам?
- Извините, герцог, я принес вам чрезвычайно важные известия.
- Мы вас слушаем.
Все столпились вокруг него. Воцарилось глубокое молчание.
Лектур начал:
- Господа! Герцог де Роган направился в Париж, чтобы присоединиться к вам и совместно обсудить средства для устранения бедствий, которым мы подвержены в силу постоянных предательств со стороны королевского губернатора. Мы являемся жертвами этих предательств. Король или, вернее, господин де Люинь, несмотря на данное слово, лишил дворян Беарнской провинции всех привилегий. При дворе господин де Фова играет важную и, как мы имеем основание подозревать, двойную роль. Господин де Люинь говорил порознь с герцогом Невером, дю Мэном и графом Суассоном, после чего они прибыли ко двору, где состоялось соглашение-между кардиналом Гизом и герцогом Невером. Отставка губернаторов провинции Пуату и Лангедока - дело решенное. Граф де Люинь получил титул коннетабля, хотя это еще держится в секрете. Дюплесси отставлен от комендантства крепости Сомюр. Присутствие герцога Ледигьера при дворе обусловлено выработкой нового закона престолонаследия.
- Да ведь это война! - воскликнул Дорваль
- Гибель нашей веры!
- Это и то и другое, господа! - сказал Лектур.
- Известия эти достоверны?
- Безусловно, герцог!
- Каково лее мнение герцога де Рогана?
- Поддерживать борьбу всеми силами и спасти поруганную веру.
- Война, война! - восторженно закричали со всех сторон.
- Пусть так, господа! - сказал граф дю Люк.- Война! Тем более, что нас заставляет взяться за оружие крайняя необходимость. Но… позвольте мне высказать несколько соображений?
- Говорите, говорите, граф.
- Я полагаю, господа, что было бы неплохо подыскать какой-нибудь благовидный предлог, который придал бы нашим действиям больше легальности, чтобы правда была бесспорно на нашей стороне, чтобы на нашу сторону перешли не только наши единоверцы, но и все честные люди королевства. Словом, мы должны найти предлог оправдать эту братоубийственную войну.
Все слушали с величайшим вниманием.
Лектур с улыбкой обратился к графу дю Люку.
- Господин граф! Я счастлив, что могу сообщить вам, что герцог де Роган, безусловно, разделяет ваше мнение, и вот его совет: выбрать трех уполномоченных собранием, которые должны отправиться к королеве и яркими красками нарисовать ей картину бедствий и мук, которым ежедневно подвергаются гугеноты; они должны уверить ее в своей преданности королевскому престолу, но в то же время потребовать гарантий от его королевского высочества для будущего, гарантий, которые избавят их от новых преследований и предательств.
- Но каких же гарантий? - спросил де Лафорс,-
- Приведение в исполнение Нантского эдикта 13 в том виде, в каком он был обнародован покойным королем Генрихом Четвертым, отцом его королевского высочества, тринадцатого апреля тысяча пятьсот девяносто восьмого года.
Предложение это встретило всеобщее сочувствие собрания. Было избрано не три, а целых пять депутатов для переговоров с королевой: герцог де Лафорс, граф Дорваль, Лектур, граф дю Люк и барон де Круасси.
Они тотчас же условились, что представятся королеве на другой же день в 12 часов.
Так и сделали. Но Мария Медичи не хотела оказаться застигнутой врасплох и предварительно желала разузнать, о чем они намерены говорить с нею, чтобы подготовить заранее ответ. Она отказалась принять их, в очень деликатной форме конечно, и назначила им аудиенцию через три дня в тот же час.
V КАПИТАН ВАТАН ТОЖЕ В ПАРИЖЕ
Возвратимся теперь к достойному капитану Ватану. Покинув ночью графа дю Люка на большой дороге, он во всю прыть поскакал в Париж, в который и въехал через Сен-Викторские ворота. Он знал Париж как свои пять пальцев и направился прямо к гостинице на улице Тикетон. Он остановился у крыльца, над которым красовалась вывеска с изображением какого-то весьма странного, фантастического животного, на единственном роге которого были нанизаны жареные куры, гуси, утки, пулярки и прочее. Под всем этим было написано:
Капитан, прочтя вывеску, улыбнулся и громко заорал:
- Эй, кто-нибудь! «Лакомый Рог»!
На зов явился толстый краснорожий гарсон и, пыхтя, устремился к капитану.
- К вашим услугам, сударь!
С этими словами он взял лошадь капитана под уздцы. Капитан засмеялся.
- Действительно, лакомый рог! Как тебя зовут?
- Бонифасом, сударь.
- Ну, скажи мне, Бонифас, кому принадлежит теперь гостиница?
- Вот уже десять лет как я в ней служу, и она принадлежит все тому же хозяину - Грипару.
- Ах, черт возьми! У него есть жена Фаншета?
- Есть, сударь.
- Великолепно!
Капитан сошел с лошади и сказал: