Ни дворянство, пи среднее сословие не желали воевать против самих себя, потому что целью разрушителей было уничтожение сословных привилегий и установление всеобщего равноправия, равномерного распределения богатств и допущение низших сословий к участию в государственном управлении. Король, отбросив свою апатию, наконец решился принять энергичные меры и подавил восстание, грозившее новой междоусобной войной. Носились слухи о том, что из Парижа послан эмиссар для переговоров с королевскими наместниками в трех взбунтовавшихся провинциях и что двинуты войска против бунтовщиков. Поэтому разрушителям нужно было во что бы то ни стало нанести решительный удар до прихода королевской армии.
В тот вечер, с которого начался наш рассказ, главные вожаки бунтовщиков провинции Лимузен, спрятав по окрестностям сильные отряды, избрали гостиницу «Олений Рог» местом для тайного совещания по поводу угрожающей опасности. Хозяину Симону Грипару было дано секретное приказание не пускать после солнечного заката никаких посторонних гостей. Мы уже знаем, что бедный трактирщик оказался не в силах исполнить его поручение; последствия нам также известны.
Молодые дворяне, только спасая себя, приняли тяжелые условия предводителя разрушителей. Как только он удалился, они разразились страшной бранью в его адрес.
- Черт возьми! - воскликнул граф дю Люк, ударяя изо всей силы кулаком по столу.- Что может быть глупее такого приключения? Попасть самым нелепым образом в лапы разбойников!
- Проклятый трактирщик! Отчего он нас не предупредил? - возмутился другой охотник.
Грипар слишком хорошо знал свое хозяйское дело, поэтому он, почтительно склонив голову, молчал и расставлял приборы для господ.
- Что касается меня,- весело сказал граф,- то, я полагаю, лучше всего забыть о случившемся. Ничего ведь не поделаешь. Итак, к черту все заботы! Будем пить!
- Меня только одно интересует.
- Что же именно, Ланжак?
- Я бы желал знать, кто этот таинственный незнакомец, который спас нас своим заступничеством.
- Это правда! - подтвердил дю Люк.-Без него нас бы вздернули, а это было бы очень неприятно и позорно.
- Кто бы это был?
- Надо полагать, дворянин,
- Это несомненно. Но не знает ли его кто-нибудь из нас?
Никто не ответил на этот вопрос,
- Нужно спросить у хозяина,- предложил граф де Ланжак,- он, наверное, знает.
- И в самом деле. Эй, хозяин!
- Извините, господин граф,- ответил Грипар,- я совсем не знаю этого человека. Он минут за пять до вас, не больше, как вошел сюда; я еще не успел даже и поговорить с ним.
- Гм! - недоверчиво произнес граф дю Люк.- Ну, пусть будет так.
- Мы еще узнаем его когда-нибудь! - беззаботно воскликнул де Ланжак.- Будьте спокойны.
- Господа, ужин подан! - возвестил хозяин.
Они уселись вокруг стола и принялись за еду с истинно охотничьим аппетитом; начался шумный разговор и полился смех; молодые люди совсем забыли о злополучном приключении.
Второй наш путешественник до сих пор не принимал никакого участия в бурных событиях. Во время свалки хозяйка, случайно или умышленно, встала перед ним так, что его никто не мог заметить. Так он и остался сидеть в своем темном углу. Теперь же он уже несколько минут вполголоса говорил с хозяйкой. Но вдруг одно имя, произнесенное кем-то из охотников, заставило его поднять голову и насторожить слух.
Жгучий голод охотников был кое-как утолен; они продолжали, однако, опорожнять судки и весело болтать.
- Вы с ума сошли, де Сурди! - воскликнул дю Люк.- Маркиз де Кевр никогда не согласится, чтобы его единственная дочь поступила в монастырь.
Вот именно эта фраза и привлекла внимание незнакомца.
- Будьте уверены,- ответил де Сурди,- в ближайший четверг назначено ее пострижение в гурдонском женском монастыре святой Урсулы,
- Это очень странно!
- Откуда вы это знаете?
- Да об этом знают все!
- Как все?
- Только и разговору, что об этом.
- Мадемуазель Луиза де Кевр! Лучшая невеста в целой провинции!
- Какое приданое!
- Прекрасна, как ангел!
- Едва исполнилось шестнадцать лет!
Так восклицали одновременно почти все сотрапезники.
- Старый маркиз в отчаянии
- Еще бы!
- Но что же за причина заставляет ее постричься?
- Об этом ходили разные слухи.
- Но один из них, наверное, ближе к истине?
- О да! Конечно!
- Расскажите! Расскажите! - закричали со всех сторон.
Наш путник не пропустил ни одного слова из этого, по-видимому, столь интересного для него разговора.
Граф де Сурди опорожнил свою кружку, закрутил усы и, облокотившись на стол, произнес:
- Уведомляю вас, господа, что я ни за что не ручаюсь, а передам только то, что мне передавали другие.
- Ладно, ладно! - нетерпеливо заорали слушатели.
Граф продолжал:
- После смерти сына, убитого при Аркахе, где он командовал эскадроном легкой кавалерии, маркиз де Кевр удалился, как вам известно, в свой гурдонский замок, чтобы всецело посвятить себя воспитанию дочерн, ставшей ему еще дороже после утраты сына.
- Мы все это знаем! - перебил дю Люк.
- Очень может быть. Но вы не знаете того, что маркиз, будучи ревностным католиком и одним из приближенных покойного короля, попал во время осады в плен к гугенотам, которые без лишних слов решили его повесить. Вы, конечно, помните, что партии в то время не щадили одна другую…
- Эго верно! - воскликнул де Ланжак.- Мой отец рассказывал мне то же самое. Маркизу уже накинули петлю на шею… его спас какой-то офицер-гугенот.
- Да,- продолжал де Сурди,- офицер был бедный дворянин этой провинции; его звали Гугон де Монбрен. С того дня маркиз стал неразлучен с ним. Когда маркиз удалился в свой замок, де Монбрен последовал за ним. Разница в их состояниях сглаживалась дружбой, которую они питали друг к другу. Мало того, де Монбрен стал управлять всеми делами маркиза, и благодаря этому благоразумному управлению богатство маркиза удвоилось.
- Насколько мне известно,- сказал де Ланжак,- у этого Монбрена был сын?
- Стефан де Монбрен. Прекрасный молодой человек!
- И храбрый воин!
- Немножко потерпите, господа, до всего доберемся,-сказал де Сурди.- Да, Стефан Монбрен обладает всеми этими достоинствами; прибавьте к ним еще благородное сердце - и его портрет готов. В то время ему было лет десять-двенадцать, и он был на пять-шесть лет старше Луизы. Дети воспитывались вместе, как брат с сестрой.
- Aral - воскликнул Ланжак.- Я угадываю: они влюбились друг в друга?
- Да, действительно.
- Еще бы!
- Маркиз был вне себя…- начал было де Ланжак.
- А вот и неправда! - перебил его де Сурди.- Напротив, маркиз был очень рад и даже поощрял эту любовь. Его заветной мечтой стало, чтобы они поженились со временем.
- Ну, значит, я соврал!
- Да позвольте же мне, наконец, продолжать и не перебивайте меня.
- Мы слушаем.
- Только в одном оба друга расходились: в религии. Один был фанатичным католиком, другой- ревностным гугенотом. До сих пор это им ничуть не мешало. Они часто спорили между собой, но всегда приходили к миролюбивому соглашению. Стефан между тем подрос и поступил в ряды армии младшим офицером. Маркиз дал ему денег на обмундирование и экипировку. Луизе исполнилось четырнадцать лет, Стефану - девятнадцать. Прошел год. Влюбленные часто переписывались. Война окончилась; был определен день вступления короля в Париж. Маркиза назначили губернатором провинции Лимож - и с того времени все переменилось: религиозные препирательства между обоими друзьями приняли острый характер. Маркиз утверждал, что уж если сам король отрекся от кальвинизма, то Монбрену нет никакого резона пребывать в проклятой ереси. Монбрен возражал, что, будучи простым дворянином, он не считает нужным менять веру отцов. В конце концов они поссорились. Разрыв между ними был глубокий, непоправимый. Монбрен покинул замок маркиза и поселился в своих развалинах. Маркиз же, взбалмошный характер и крутой нрав которого вам известны, стал беспощадно преследовать своего бывшего друга и довел его до совершенного отчаянья: лежа на смертном одре, Монбрен проклинал его… В это время молодой Стефан возвратился. Он ничего не знал о случившемся в Гурдоне. Между ним и маркизом, говорят, произошла ужасная сцена, кончившаяся тем, что юноша был с позором выгнан из замка, в который только что приехал.