Какое-то время стояла мёртвая тишина, можно было даже расслышать шелест падающих на землю листьев.
Первой заговорила леди Энн.
— Кто вы и откуда взялись? — спросила она дрожащим голосом.
Набравшись смелости, Майлз ответил:
— Моё имя — Майлз Фолворт. Я один из оруженосцев.
— О! да! — воскликнула леди Элис. — Кажется, мне знакомо ваше лицо. Не вас ли я могла видеть в свите лорда Джорджа?
— Да, леди, — сказал Майлз, теребя оторванную ветку, — я часто находился при его персоне.
— И что же вы делаете здесь? — гневно спросила леди Энн. — Как вы осмелились на вторжение в наш сад?
— Я не собирался делать это… таким способом! — забормотал Майлз, заливаясь краской. — Но я поскользнулся на краю стены и просто упал. Честное слово, леди, я не желал вам вреда и не хотел напугать вас.
В своей рваной одежде, с застрявшими в ней ветками, он имел такой сконфуженный и безобидный вид, что леди уже не могла сильно гневаться на него. Она и её кузина обменялись лукавыми улыбками.
— Но, скажите мне, — всё ещё строгим тоном потребовала леди Энн, сдвигая свои красивые брови, — почему вам пришло в голову забираться на стену?
— Мне нужно найти мяч, — ответил Майлз, — который я случайно закинул сюда со двора.
— И вы не нашли лучшей причины, чтобы забраться в наш сад? — спросила леди Энн.
— Нет, — сказал Майлз, — конечно, мяч — не бог весть что, но, по правде говоря, я немного переусердствовал в игре, и мог бы лишить своих друзей удовольствия продолжить игру, если бы не вернул мяч.
Обе молодые леди к этому времени совершенно успокоились. Леди Энн незаметно касалась локтем своей кузины, и та отвечала ей смехом. Майлз услышал её смех и почувствовал, что краснеет всё гуще.
— Что ж, — сказала Энн, — я верю мастеру Жилю…
— Моё имя Майлз, — поправил Майлз.
— Итак, мастер Майлз, я верю, что вы не хотели причинить нам вреда. Тем не менее, это может плохо для вас кончиться. Если мой отец обнаружит вас здесь, он сурово накажет вас за вторжение. Разве вы не знаете, что никому из мужчин не разрешено входить сюда, кроме моего дяди Джорджа? Парень, который однажды залез сюда, чтобы нарвать яблок, остался без ушей, а не более года тому назад один из поваров был подстрелен на стене часовым.
— Да, — ответил Майлз, — я слышал об этом бедняге. Однако, если я не найду мяч, как мы будем продолжать игру?
— Я вижу, ты храбрый парень, — сказала молодая леди, — и коль скоро ты не побоялся проникнуть сюда, то не уйдёшь отсюда с пустыми руками. Куда ты забросил его?
— Он, наверно, вон у той вишни, — сказал Майлз, кивая в направлении дерева. — Если вы позволите мне пойти и взять его, я больше не буду вас беспокоить.
С этими словами он сделал первый шаг.
— Молодой человек! — остановила его леди Энн. — Не двигайся с места! Если ты пойдёшь в открытую, кто-нибудь из дома может увидеть тебя и поднять тревогу. Тогда тебя схватят. Я сама принесу мяч.
Тут она покинула Майлза и кузину и по небольшому газону, огибая кусты шиповника, направилась к дереву.
Когда Майлз уразумел, что остался наедине с леди Элис, он не знал, куда деть глаза и продолжал терзать в руках свою измочаленную ветку.
Леди Элис следила за ним смеющимися глазами.
— Ты решил стереть её в порошок? — весело спросила она, но за этим последовал вполне серьёзный вопрос:
— Ты не ушибся, когда падал?
— Нет, — сказал Майлз, поднимая глаза, — случалось ушибаться и посильнее.
— Неужели? — сказала леди Элис. — Ты здорово напугал меня и мою кузину тоже.
Майлз озадаченно посмотрел на неё и выпалил:
— Если бы я знал, что так получится, я не стал бы вас пугать ни за что на свете.
Молодая леди прыснула и покраснела.
— Всё на свете — это очень много, — сказала она.
— Да, — согласился он, — это очень много, но ещё больше и страшнее — испугать вас, и я никогда бы не сделал этого.
Молодая леди снова засмеялась, но ничего не ответила на его слова, и молчание затянулось настолько, что она заставила себя произнести:
— Видно, моя кузина ещё не нашла мяч.
— Должно быть, — сказал Майлз, силясь поддержать разговор, и снова наступило молчание, длившееся до тех пор, пока не появилась леди Энн с мячом в руке. При её появлении Майлз с облегчением вздохнул, хотя и почувствовал некоторое сожаление. Потом он взял мяч и отвесил своим новым знакомым почтительный поклон.
— Вы не ушиблись? — спросила леди Энн.
— Нет, — ответил Майлз, качая головой. — Это ещё пустяки. Однажды я упал с прибрежного дуба и угодил прямо на корень, не знаю, как голова ещё уцелела. А однажды, когда я был ещё ребёнком в Кросби-Холле, мне вздумалось ухватиться за крыло ветряной мельницы и прокатиться по воздуху. Всё это закончилось плачевно, так что, я уже привык к синякам и ушибам.