Шарлотта облачилась в новое нарядное платье, прибрала волосы. Расправляя складки, Адриенна воскликнула:
– Бог мой, Лотти, да ты настоящая красавица!
Когда сестры спустилась к завтраку, лорд Уилфред, увидев их, не сдержал своего восхищения.
– Вы сегодня прекрасны как никогда, юные леди! – воскликнул он, задержав взгляд на Шарлотте.
Шарлотта едва слышно произнесла «благодарю», вспыхнула и потупилась. Адриенна же не обратила на Уилфреда никакого внимания, как, впрочем, и на остальных мужчин, включая Люсьена, и отошла к окну.
Рыцарь заметил ее холодность, но не мог не согласиться со словами Уилфреда. В отличие от него, правда, он считал, что Адриенна куда привлекательнее своей старшей сестры. Девушка буквально заворожила его, он не мог отвести от нее глаз.
Матерь Божья, до чего же она хороша!
Он готов был кричать об этом во всеуслышание и лишь усилием воли сдержал себя. Чтобы избавиться от наваждения, Люсьен вонзил свой кинжал в лежавший перед ним на блюде копченый окорок. Надо придумать, как сделать так, чтобы Адриенна хоть еще разок ему отдалась. Он готов был на все, только бы запечатлеть на ее алых губах поцелуй, ласкать ее трепещущие груди и ощутить ее горячее, влажное женское естество, облегавшее его мужскую снасть словно лайковая перчатка…
– Ну-с, – произнес Озрик, окинув взглядом маленькую компанию, – когда же вы, молодые люди, намереваетесь отправиться на прогулку?
– Прямо сейчас, – ответил Уилфред. Опустошив огромный кубок с элем, он с улыбкой посмотрел на Шарлотту, сидевшую напротив.
– Мы тоже, – сказал Люсьен.
Адриенна одарила его нелюбезным взглядом:
– У меня есть кое-какие неотложные дела, поэтому я немного задержусь.
– Глупости! – покачал головой Озрик. – Ты обещала рыцарю показать окрестности, так что изволь выполнить свое обещание. Что же касается неотложных дел, скажу: нет такой работы, которую, нельзя было бы отложить без всякого для себя ущерба. Надеюсь, никто с этим спорить не станет?
Рыцарь кивнул, втайне дивясь тому, что его заклятый враг принял его сторону.
Адриенна, ни на кого не глядя, неопределенно пожала плечами, что, по мнению Люсьена, должно было означать согласие.
– Ну, так мы едем? – осведомился Уилфред, пожирая взглядом Шарлотту.
Когда они поднялись из-за стола, Озрик кликнул конюха:
– Дэйви! Проследи за тем, чтобы оседлали коня лорда Уилфреда и кобылку леди Шарлотты. – После чего наклонился к Уилфреду и шепнул ему: – Я бы не советовал тебе, мой друг, налегать на пиво, которое у нас варят. Говорят, оно сильно ударяет в голову…
– Учту это, мой друг, – сказал Уилфред, многозначительно подмигнув хозяину, и, подхватив Шарлотту под локоток, направился к выходу.
– Ну а вы почему медлите? – обратился Озрик к Люсьену и Адриенне. Люсьен поднял на него глаза и, к большому своему удивлению, заметил на лице старого лорда доброжелательную улыбку. – День уже в разгаре, а я не смогу уделить вам должного внимания, поскольку мне необходимо присмотреть за хозяйством, которое я запустил, пока занимался поисками своих непослушных внучек.
Озрик просто подшучивал над Адриенной, но она покраснела и опустила глаза, однако подняла их, как только Озрик вышел из зала, и устремила взгляд на Люсьена.
– Думаю, тебе не следует бродить по замку и его окрестностям в одиночестве, – сказала она.
– Совершенно справедливо, миледи. Мне нужен проводник.
– Я о другом. Пожалуй, тебе пора покинуть Эйншем.
– Почему тебе так не терпится выпроводить меня отсюда? – спросил Люсьен, наклонившись к девушке и заглянув ей в лицо.
– Потому что тебе здесь не место! Когда мы встретились, я не собиралась приглашать тебя в гости.
– Когда мы встретились, ты не собиралась вступать со мной в любовную связь. Однако сделала это.
– О Боже! – вскричала Адриенна, с такой силой отодвинув кресло, что оно едва не свалилось с помоста. – Я думала, ты благородный человек, хотя выглядел как виллан.
– Я – благородный человек, – сказал Люсьен, сделав ударение на слове «благородный». Вскочив из-за стола, он метнулся к Адриенне и с силой сжал ей руку. – К сожалению, благородные люди подчас вынуждены совершать неблагородные поступки!
Адриенну до такой степени поразили его слова, что она не оказала ему никакого сопротивления, когда он, взяв ее за руку, повел через кухню и помещения для слуг во внутренний дворик.
Лишь когда они вышли, она вырвала руку и озадаченно на него посмотрела. Люсьен сразу понял, что совершил непростительную ошибку, показав ей, что хорошо ориентируется в замке. Не дав Адриенне и рот открыть, он быстро проговорил:
– Удивляешься, да? А между тем ничего удивительного нет. Все замки в этой части Англии построены по одному образцу.
– Это твое утверждение кажется мне сомнительным.
– Тем не менее это правда. Поверь, уж я-то на своем веку перевидал столько замков, что не пересчитать.
Адриенна на это ничего не сказала, лишь недоверчиво на него посмотрела. Затем обвела рукой двор и спросила:
– С чего начнем осмотр?
Люсьен хотел было попросить, чтобы она провела его в оружейную, но вовремя спохватился и прикусил язык.
– С места, где вы содержите охотничьих птиц, – ответил он.
Адриенна пожала плечами и повела его через двор, где разгуливали слуги и занимавшиеся подновлением стен каменщики. К счастью, девушка не стала знакомить Люсьена со слугами. Ведь кое-кто из них мог его помнить и ненароком раскрыть его инкогнито.
Оказавшись в деревянном домике, где в металлических кованых клетках содержались хищные птицы, Люсьен надел толстую кожаную перчатку и стал со знанием дела исследовать достоинства соколов, кречетов и ястребов, проверяя на ощупь силу их мышц, упругость пера и хватку когтистых лап.
– Тебе приходилось охотиться с хищными птицами, леди Адриенна?
– Нет, – ответила она, сложив на груди руки и отвернувшись к окну. – Мы с Лотти родились и выросли не в замке, а в большом деревенском доме. Хотя слуг у нас было достаточно, всегда находилась работа по хозяйству, требовавшая от нас полной отдачи сил. Так что времени разъезжать по полям с соколом на рукавице у нас не оставалось. – Посадив последнюю птичку в клетку, Люсьен снял перчатку, подошел к Адриенне и, взяв ее за руки, стал рассматривать ее ладони.
– М-да… – протянул он. – Белоручкой тебя не назовешь. Даже мозоли есть, а кожа на ладонях не то чтобы грубая, но шершавая. Ничего удивительного, что я поначалу принял тебя за крестьянку.
Адриенна высвободила руки и, усмехнувшись, произнесла:
– Ты преувеличиваешь, сэр рыцарь, никаких мозолей у меня нет. Впрочем, в одном ты прав: я действительно не белоручка и умею вести хозяйство. Я даже знаю, когда надо сеять ячмень и пшеницу, а когда убирать… – Она сделала паузу, надеясь услышать от него извинения, но он и не подумал извиняться. – Надеюсь, ты уже закончил осматривать птичек? – сдерживая негодование, спросила она и, не дожидаясь ответа, направилась к двери.
Выйдя из охотничьего домика, она зашагала в сторону маленькой древней часовенки, так хорошо знакомой Люсьену.
– Вот старая часовня, – объявила она, указывая на небольшую, сложенную из бревен постройку. – Здесь давно никто не молится. Все ходят в каменную церковь, которую дедушка выстроил в Эвендейле.
– А давно он ее выстроил?
– Не имею представления, – нахмурившись сказала Адриенна. – Мы с Лотти живем в Эйншеме меньше года. Когда приехали сюда, отец Лоуренс уже читал мессу в новой церкви.
Постояв с минуту у часовенки, Адриенна снова двинулась в путь. Люсьен шел за ней как привязанный, любуясь ее изящной фигурой. Этому в немалой степени способствовал поднявшийся ветерок: легкое платье буквально прилипало к телу, позволяя Люсьену рассматривать его без помех. Он уже хотел незаметно прикоснуться к ее бедру, когда Адриенна вдруг повернулась к нему и заговорила: