Адриенна хотела было заговорить, но в этот момент Люсьен склонился к ней и запечатал ей уста поцелуем. Поцелуй был такой крепкий и продолжительный, что у девушки закружилась голова, а перед глазами все поплыло. Когда же Люсьен просунул ей в рот язык, она попыталась оказать ему сопротивление. Внутренний голос не уставал ей повторять, что она – леди, а он простолюдин; она – девственница, а он, без сомнения, познал множество женщин. Сама по себе мысль, что Люсьену нужно лишь удовлетворить свою похоть и ради этого он готов воспользоваться ее наивностью и неопытностью, была невыносима.
Но, как уже не раз случалось, Адриенна решила не обращать внимания на внутренний голос, подававший тревожные сигналы. Поэтому он все тише и тише звучал в ее сознании, а в скором времени и вовсе умолк. Другими словами, Адриенна предоставила себя судьбе, поплыла по течению, и плавание это, надо сказать, оказалось чрезвычайно приятным. Прохладный воздух был напоен волнующими, пряными запахами влажной земли, сосновой смолы-живицы и цветущего дрока. От Люсьена же пахло седельной кожей, мускусом, вином и крепким мужским телом. Все эти ароматы, перемешавшись между собой, действовали на Адриенну как сильнейшее возбуждающее средство. Она оставила всякие мысли о сопротивлении и кинулась с головой в омут восхитительных, доселе неизведанных ею ощущений.
Издав протяжный стон, она всем телом приникла к Люсьену. Пока он ласкал своими сильными, но нежными руками ее тело, стала лизать его горячие губы, затем провела языком по его ровным белым зубам. После этого – по его же примеру – просунула ему в рот язык и коснулась им его языка. Люсьен отвел в сторону свисавшие с венка ленты и поцеловал ее прямо в розовое ухо. От этого опаляющего прикосновения по телу девушки волной пробежала дрожь. Содрогаясь от страсти в его крепких объятиях, Адриенна прижалась губами к его шее и почувствовала, как часто и сильно бьется пульс. От возбуждения у нее зазвенело в ушах, ноги ослабли в коленях и начали подгибаться.
Люсьен сорвал с Адриенны одежду, но холода она не чувствовала. Его ласки согревали ее. Он гладил ее груди и ягодицы, но Адриенне хотелось чего-то большего, и она потянулась к завязкам на его куртке. Когда куртка упала к его ногам, она помогла Люсьену снять рубашку. Потом, нисколько не смущаясь ни его, ни своей наготы, расстегнула пояс на его коротких штанах и развязала тесемки его подштанников.
В следующее мгновение она снова оказалась у него в объятиях. Теперь, правда, ее острые груди упирались в выпуклые мышцы на его груди, его мужское естество с силой давило на ее плоский девичий живот. Адриенна запрокинула голову, как кобылица, почуявшая запах племенного жеребца; при этом венок, украшавший ее голову, упал на землю и откатился в кусты.
Охватившая Адриенну любовная лихорадка придала ей смелости. Она включилась в любовную игру, не имея никакого опыта, и действовала интуитивно, поступая так, как поступал Люсьен. Губами, языком и руками она стана исследовать его плоть, гладила его спину, одновременно проводила языком по ложбинке, разделявшей мощные мышцы у него на груди. Когда руки, исследовавшие его спину, спустились ниже, к пояснице, она впилась пальцами в его мускулистые ягодицы, после чего ее руки двинулись в обход бедер к его паху и замерли, когда пальцы коснулись жестких волос у него на лобке. Впрочем, заминка длилась секунду, не более. Адриенна, преодолев безотчетный страх перед упиравшимся ей и живот напряженным мужским жезлом, дотронулась пальцами до его основания и двинулась по нему вверх, устремляясь к исходившей жаром вершине.
Люсьен застонал и опустился на колени, увлекая за собой Адриенну. В следующий момент они уже лежали на земле, продолжая ласкать друг друга. При всем желании Люсьен был не в силах что-либо сделать, чтобы обеспечить Адриенне более удобное ложе. Хотя почву в лесу покрывали молодая трава и мягкий мох, в нежное тело девушки впивались сухие ветви, пожухлые, пожелтевшие сосновые иглы и сухие шишки с острыми как бритва чешуйками.
Что бы ни думал по этому поводу Люсьен, Адриенна не обращала на эти мелкие неудобства никакого внимания. Впечатав в землю лопатки и ягодицы, она выгнула тело дугой, всем своим существом устремившись навстречу тому, что должно было между ними произойти. Люсьен приподнялся, присел на корточки у нее между ног и взглянул на ее алебастровую плоть, посеребренную лунным светом, с трудом пробивавшимся сквозь густые кроны деревьев. В следующий момент он протянул руку и коснулся крохотного бутона плоти в ее промежности. Чувство, охватившее Адриенну при этом прикосновении, было настолько острым, что она вскрикнула. Люсьен наклонился к ней и припал к ее губам поцелуем, приглушая и вбирая в себя крики страсти, вырывавшиеся из ее уст.
Потом Люсьен широко раздвинул ей ноги, лег на нее и быстрым движением ввел в нее свой мужской жезл. Голубые глаза Адриенны испуганно округлились, а тело напряглось, как стальная пружина. Между тем Люсьен, сделав движение в обратном направлении, снова двинулся вперед и коснулся короной своего мужского естества девственной перегородки, закрывавшей ему доступ в недра ее тесного лона. Тогда он вернулся в прежнее положение, и Адриенна, расслабившись, прикрыла глаза и опустила руки ему на плечи. Ей было довольно того, что происходило до сих пор, и о большем она даже не помышляла.
Люсьен, немного помедлив, возобновил наступление. На этот раз его мужской жезл пронзил девственную плеву. Девушка распахнула глаза и вскрикнула, по щеке покатилась одинокая слеза – не столько от боли, сколько от удивления. Она никак не ожидала, что блаженное состояние, в котором она пребывала, может быть сопряжено с болью.
Не будь Люсьену так хорошо с этой девушкой, он, возможно, испытал бы угрызения совести, поскольку не предупредил ее, что будет больно. Но близость с ней доставила такое огромное наслаждение, что в сердце для сожалений не осталось места. Он целовал глаза Адриенны до тех пор, пока она не смежила веки. Тогда он возобновил движения внутри ее тела, опасаясь, что она начнет вырываться из его объятий или попытается оказать ему сопротивление, но этого не произошло. Наоборот. Она стала двигать бедрами, подстраиваясь под его ритм. Они двигались все быстрее и быстрее, стремясь достичь пика наслаждения. Но если Люсьен делал это сознательно, Адриенна действовала, повинуясь одному только инстинкту. Она обхватила бедра Люсьена ногами и с силой прижала его к себе.
Задыхаясь от наслаждения, Люсьен излился в ее влажные горячие недра. В следующую минуту в пароксизме страсти содрогнулась и Адриенна. Потом они долго лежали в объятиях друг друга, млея от счастья и обмениваясь легкими, словно перышко, поцелуями.
Первым опомнился от овладевшего ими наваждения Люсьен. Он едва заметно повернул голову и посмотрел на лежавшую рядом с ним девушку. У него был немалый опыт по части женщин, но в объятиях этой девушки он познал наслаждение, глубже и острее которого ему не приходилось еще испытывать. Она была совершенна, как было совершенно все, что она проделывала на этом ложе из травы, сухих веток и мха, когда они предавались любви. Люсьен знал, что Рейвен и Питер будут его расспрашивать о том, как прошло свидание с простолюдинкой, но ему совершенно не хотелось об этом рассказывать – тем более таким насмешникам, как его братья. Адди была так хороша и так беззаветно и самоотверженно ему отдавалась, что он не мог допустить непристойных шуточек в ее адрес.
Адриенна лежала, закрыв глаза, будто спала, но на самом деле она размышляла. Ослепление страстью прошло, и внутренний голос вновь и вновь повторял, что с ее стороны было безрассудством встречаться с зеленоглазым Люсьеном и уж тем более вступать с ним в интимные отношения. Люсьен не был ей мужем и никогда им не станет. Она совершенно не знала этого простолюдина, и ей, знатной дворянке и леди, не пристало даже думать о том, что их случайная близость, какой бы восхитительной она ни была, может стать основой более прочных отношений. Люсьен был для нее табу, и она хорошо это понимала.