Сава рыскал по залу глазами. Увидел меня, радостно замахал и побежал ко мне. Я тяжко вздохнул. Теперь от него не отвертишься.
Глава 18
Схватка на ковре и за его пределами
Июльское солнце беспощадно палило, превращая Москву в раскаленную сковороду, на которой шкворчали и поджаривались ее обитатели. Я мысленно порадовался, что большую часть дня проводил в прохладном Дворце тенниса ЦСКА, в преддверии решающих схваток Спартакиады.
Однако даже здесь, в этом оазисе спортивного духа, меня настигли отголоски криминального мира, ворвавшись в мою жизнь в лице Савы Карданова — гипнотизера, иллюзиониста и, по совместительству, моего приятеля. Все-таки, мы уже сделали одно большое дело. Поймали зверюгу маньяка. А теперь он приготовил мне новое, не менее важное.
— Витя, ты знаешь, дело серьезное, — с ходу огорошил меня Сава, плюхнувшись на скамейку рядом и машинально выудив из кармана пачку папирос. — Кассу завода обчистили, и один из бандитов, по словам свидетеля, вылитый борец. Классический такой борец, хоть сейчас на плакат «Занимайтесь спортом, товарищи!».
— Постой, какой еще свидетель? — нахмурился я, выхватив папиросу из рук приятеля. А то еще закурит, с него станется.
Сава многозначительно постучал себя по лбу:
— Известно какой. Которого я в глубокий транс вводил, по совету Климова. Чтобы он из закромов подсознания детальки происшествия извлек. Вот, держи, — он протянул мне листок бумаги, испещренный корявыми каракулями. — Описание нашего борца-грабителя, сам записывал, пока свидетель мой под гипнозом выдавал.
За два дня до описываемых событий, в душный московский полдень, когда город изнывал от липкого зноя, а граждане, распластавшись по теневой стороне улиц, мечтали о стакане холодного кваса, Сава Карданов, иллюзионист и гипнотизер, готовился к встрече с особой клиенткой. То была кассирша из бухгалтерии завода, женщина средних лет по имени Зинаида, совсем недавно пережившая кошмарное ограбление.
Несчастная, будучи не в силах оказать сопротивление грабителям, отдала им всю наличность, а затем от пережитого шока впала в странное состояние, напрочь забыв все подробности происшествия. Как ни бились с ней следователи, а ничего не могли выудить из глубин подсознания. Там, в темном омуте, ничего не видно.
Один из знакомых сыскарей, знавший о чудесных способностях Савы, обратился к нему с просьбой «прочистить мозги» бедняжке Зине, чтобы вернуть ей память и получить зацепки для поимки бандитов. Сава, поразмыслив, согласился — не в его правилах было отказывать другу-милиционеру, да и профессиональный интерес взыграл: как там поживает подсознание травмированной свидетельницы?
И вот, в назначенный час, Зинаида робко вошла в кабинет Савы, озираясь по сторонам и комкая в руках платочек. Была она на вид самой обыкновенной — плотненькая, с усталым лицом и жиденькой косичкой мышиного цвета, в сереньком простеньком платьице. Но Саву интересовало не платьице, а тайны, сокрытые в ее голове.
— Здравствуйте, Зинаида Павловна, — проникновенно произнес он, усаживая трепещущую клиентку в кресло. — Не волнуйтесь, сейчас во всем разберемся. Вы готовы мне довериться?
— Д-да, товарищ Карданов, — пролепетала Зина, исподтишка разглядывая броскую шевелюру и избегая смотреть в магнетические глаза гипнотизера. — Только я правда ничего не помню, хоть убейте.
— Это мы исправим, — многообещающе улыбнулся Сава, доставая из кармана массивные карманные часы на цепочке. — Сейчас вы расслабитесь, сосредоточитесь на моем голосе и на этих часах. Смотрите, как они раскачиваются, блестят, притягивают ваш взгляд…
Зина, словно загипнотизированный кролик, уставилась на часы, ее глаза начали стекленеть. Сава, мерно покачивая «маятником», забормотал низким, успокаивающим голосом:
— Вы погружаетесь в транс, мысли текут легко и свободно. Шок и страх уходят, память возвращается. Вы в безопасности, ничто вам не угрожает. А теперь вспомните тот день, когда случилось ограбление. Что вы видите?
Зинаида, все еще завороженно глядя на часы, глухо заговорила:
— Их было трое… Остановили машину, ворвались с пистолетами… Кричали, требовали денег… А один, светловолосый такой, в меня дулом ткнул и говорит: «Клади все в сумку, тетка, а то башку снесу!» Я и сложила, а он так ухмыльнулся противно, шрам на щеке скривился…
— Шрам на щеке? — встрепенулся Сава. — А ну-ка опишите этого типа подробнее! И напарника его тоже.
Кассирша, постепенно еще больше впадая в транс, все говорила и говорила, живописуя приметы грабителей. Сава торопливо строчил в блокноте, боясь упустить хоть слово. Шрам, когда-то сломанный нос, фигура борца — с этим уже можно было работать!