Буйнов зло процедил сквозь зубы:
— Ничего я вам не скажу, сволочи Хоть режьте, хоть пытайте. Своих не сдаю.
— Ох, Митенька, Митенька, — укоризненно покачал головой Сава. — Да на кой ты нам сдался, резать да пытать? Это по вашей уголовной части. А мы люди интеллигентные, мы и так все про тебя знаем. Думаешь, один ты такой умный, схроны свои прятать?
С этими словами Сава извлек из нагрудного кармана знаменитые часы-луковицу на цепочке и, раскачивая их перед носом Буйнова, принялся нашептывать:
— Ты устал, Митя. Очень устал. Веки тяжелеют, руки и ноги наливаются свинцом. Хочется покоя и забвения. Ты расслабляешься, отпускаешь себя. И говоришь нам чистую правду, как на духу. Ведь только правда освободит твою душу…
Борец застонал, забился в моих руках. Дергался, но высвободиться не мог.
Так продолжалось минут пять. А может, десять. От непрестанных нашептываний Савы у меня у самого начала кружиться голова. Но я взял себя в руки.
А вот Буйнов уже обмяк. Взгляд его затуманился, голова бессильно поникла на грудь. Наконец, из горла вырвался сиплый, чужой голос:
— Это я… Я грабил кассу… Втвоем с Лешкой Косым и Петькой Колодой… По наводке его… Не уследил я за ними, сучарами… Как чуял, что закладет, паскуда…
— Ну вот, другое дело, — удовлетворенно кивнул Сава и щелкнул пальцами у Буйнова перед лицом. — Просыпайся, Митя! Поедем кататься с ветерком. Прямиком в отделение, протокол подписывать.
Борец очнулся, замотал головой и бессильно обвис в моих руках. Понял, видно, что дело швах, и сопротивляться без толку.
А мы с Савой переглянулись.
— Ну что, по коням? — бодро осведомился напарник, подхватывая сумку с уликами. — Где там наш воронок призовой? Надо с шиком подкатить, с ветерком и сиреной.
На самом деле, конечно, никуда мы не поедем. Надо вызвать милицию сюда. Описать, запротоколировать, изъять по закону. Начинается рутина.
Но для Буйнова спектакль продолжался. Пусть думает, что мы куда-то его повезем.
— Давай, давай, подгоняй машину, — сказал я, держа борца. — Только шевелись, мне и самому на обед успеть надо.
Сава кивнул и, подмигнув мне, вразвалочку двинулся к выходу.
Глава 19
А может, плюнуть на все и уйти в строители?
После поимки борца злодея я быстро вернулся во Дворец тенниса. Пообедал в буфете. Одним из последних. Перерыв уже заканчивался.
Прибежал в зал, посмотрел, как дела. Поединки уже стартовали. Сейчас должен выступить Звеньев. Против самбиста из Душанбе, Санина Виталия, весом свыше ста килограмм.
Только я пришел, а Звеньев уже вышел на ковер. Он и Санин стояли друг против друга, два исполина. Рефери скомандовал, они начали поединок.
Санин атаковал первым, пошел в ноги, пытаясь сбить Звеньева с равновесия. Но тот среагировал молниеносно, упал на колено, блокируя захват. Руки сцепились в замок на шее Санина. Мощный рывок — и Звеньев уже за спиной, тянет на себя, пытаясь опрокинуть.
Но Санин не дался, ухватился за куртку Звеньева, рванул в сторону, используя инерцию противника. На миг мой приятель потерял равновесие. И тут Санин провел прием — молниеносный бросок через бедро.
Я видел, как напряглись могучие мышцы Звеньева. Словно в замедленной съемке — разворот корпуса, подбив ногой. Он сумел отбиться. Атаковал сам. Тут же. И вот уже Санин летит по дуге, грохается на ковер боком. Есть бросок.
Тут же ушел в партер, обвил ногами туловище Звеньева, пытаясь провести удушающий. Захват, еще захват. Бицепсы противника вздулись как валуны. Даже под курткой видно. Противники застыли в позиции — ни вверх, ни вниз
Звеньев попробовал разорвать захват, навалился всем телом, за счет выхода силой. Не вышло. Рванул в сторону, выгибая могучую спину. Санин держал намертво, только пыхтел от чудовищного напряжения.
Рывок, другой. Звеньев начал медленно разворачиваться, отрывая Санина от ковра. Еще усилие — и вот он уже на ногах, в стойке. А Санин повис вниз головой, обхватив руками за пояс, не давая развернуться для броска.
Тогда Звеньев шагнул к краю ковра, пытаясь стряхнуть противника. Куда там! Санин обвился питоном, ни туда, ни сюда. Так и застыли — огромный Звеньев и вцепившийся в него Санин.
Судья вмешался, разнял, вернул в стойку. Схватка продолжилась. Великаны сошлись в клинче, уперлись лбами, как два барана. Каждый искал момент для решающего броска.
Звеньев атаковал первым, пошел на переднюю подножку — обманный прием. Санин купился, шагнул назад, потерял равновесие на миг. И тут Звеньев мгновенно уронил его и провел болевой прием — рычаг локтя.