Кшиштоф Бизё
Рыданья
Lament: Krzysztof Bizio (2003)
Перевод Ирины Киселевой
Действующие лица:
Анна, 18 лет (внучка Зофьи, дочь Юстыны)
Юстына, 44 года (дочь Зофьи, мать Анны)
Зофья, 67 лет (мать Юстыны, бабушка Анны)
Первая часть: Юстына, 44 года
С красивыми женщинами так не разговаривают. Их не матерят, на них не орут, их не понукают. Им улыбаются, анекдоты рассказывают. Один жест, доброе слово — и сразу становится хорошо.
Я должна была это предвидеть. Я не красавица. Нет, я — не уродина, но и не красавица. Я всегда это знала, с самого начала. Ноги, губы, грудь — все в порядке, но… Я должна была предвидеть. Догадаться, что как раз со мной это может случиться. А я думала: с кем угодно, только не со мной. Вот и случилось.
На сослуживиц было просто смешно смотреть. Составляли списки, гадали, кого уволят. Одна знакома с директором, другой осталось пять лет до пенсии. Все ясно: трудности, бюджет, проблемы, я все понимала. И тут вызывают меня. Директор сказал, мол, трудности, бюджет, проблемы, — и меня увольняют. Я ничего не поняла.
Я его хорошо знаю. Года три он ходил в одном и том же зеленом свитере. Звонил по личным делам со служебного телефона и говорил часами. Двое детей, машина паршивенькая. Он тоже боится. Все боятся. Сами пинают, пинают, но потом и им дадут пинка в зад. Да, я его знала, но, видимо, кто-то знал лучше.
Сначала я не выходила из дома. В голове крутилось только одно: безработная, безработная, безработная. Просыпалась утром, ложилась спать — постоянно одно и то же. Видеть никого не могла, все меня раздражало. Звонила, просила, потом перестала — надоело слушать: ты обязательно что-нибудь найдешь, главное — не отчаиваться, все будет хорошо, а кроме того, посмотри, какие у других проблемы. Что мне за дело, у кого какие проблемы? Им плевать на меня, мне тоже плевать на них.
За визит к врачу я платила сотню. С деньгами у меня было плохо, но я ходила к нему. Это меня успокаивало, я могла хоть ненадолго забыться. Забыться. Он никогда не спрашивал, есть ли у меня деньги, хотя прекрасно знал, в какой я ситуации. В конце сеанса я доставала сто злотых, и он прятал их в карман. Когда я перестала к нему ходить, он даже ни разу не позвонил.
Так вот, врач посоветовал, чтоб я купила кошку. Сказал, чтобы я за ней понаблюдала, посмотрела, какие кошки неприхотливые. Я собиралась идти на биржу труда, когда вдруг увидела Титуса. У него не было правого глаза, он сидел у мусорки. Левый бок разодран, на хвосте струпья. Как только меня увидел, сразу удрал. Я выносила ему по утрам молоко. Через пять дней он позволил к себе прикоснуться, а через две недели я принесла его домой. Я наблюдаю за ним. Он и впрямь очень неприхотливый.
Семнадцать лет привычной работы. Два года в филиале, четыре года в управлении, ну а потом в жилконторе. Ничего особенного — я была начальником отдела эксплуатации: жильцы, телефоны, собрания, осмотры мест происшествий, скука. Требования: коммуникативность, высшее образование, бухгалтерские курсы, дополнительная специализация — у меня с этим все в порядке, никаких проблем с трудоустройством быть не должно. Ну и началось.
Я зарегистрировалась на бирже труда. Документы, формальности, один миг, и я уже законная безработная. Имею право на пособие, страховку и так далее. Спокойно, спокойно… Пока мы не можем вам ничего предложить, но если что-то появится… Да вы сами узнавайте. Надо всегда надеяться на лучшее, правда же?
Я знаю, что он мне изменяет. Уверена на сто процентов. У него кто-то есть, точно есть. И уже давно, только сейчас он перестал это скрывать. Скоро он будет звонить ей при мне. А этого я точно не выдержу. Этот запах духов от его рубашки, и вечно одно и то же: Не переживай, дорогая. Как-нибудь справимся. У меня пока неплохо идут дела, только приходится больше вкалывать. Да, дорогой, однако у меня таких духов нет.
Спим ли мы вместе? Конечно, спим, только на что это похоже? Он у стены, я с краю. Он приходит и сразу же засыпает. Говорит, что устал до смерти и валится с ног. Муж? Теперь у него отговорка: дорогая, я переживаю за тебя, ты такая напряженная и нервная, ты должна расслабиться. И вообще, зачем все эти разговоры: я ведь тоже иногда смотрюсь в зеркало.
Больше всего меня выводит из себя это вранье. Нет, нет, такое и раньше было, но сейчас я его не переношу. Этот бред по радио и телевизору. К чему все это? Коммунисты, верующие. Одни пропихивают своих детей в какие-то контрольные органы, другие покупают детям дома за левые доходы. Кому нужно это вранье?